Илья Горячев - Тьма кромешная

– И все же я настаиваю.

– Ну что же, – епископ плотоядно усмехнулся, – раз вы настаиваете… – Последнее слово он будто бы протянул сквозь плотно сжатые зубы. – Во-первых, мы не угрожаем, а увещеваем, как предписывают все законные установления. Процедура insomniae torrentum, кою вы поименовали примитивным лишением сна, применяется также вполне законно из следующих соображений. Ведьмы, как нам хорошо известно, могут перемещаться во сне. Если дать ей уснуть, пока не закончено следствие, она предупредит других, еще не выявленных нами ведьм в округе, – кстати, вы знаете, что ей помогала ее внучка, приобщенная к ведьмачеству, она бросилась в бега, но мы ищем ее и, без сомнения, скоро найдем, – тем самым способствуя тому, чтобы они ускользнули от карающей руки закона, церковного и светского. Но самое главное, что во сне она может получить инструкции от рогатого! – При этих словах он с отвращением сплюнул. – Теперь про пытки. Вот что говорит ваш коллега Карпцов, с его фундаментальными трудами в области юриспруденции вы, несомненно, знакомы… – Поднявшись из кресла, епископ Нидер повернулся к книжному шкафу и снял с полки увесистый том, уверенно раскрыл нужную страницу, и вновь развернувшись к оппоненту, принялся громко читать: – «При этих тяжелых преступлениях, совершающихся втайне, при которых так трудно добиться доказательств, что только один из тысячи наказывается по заслугам, – при таких преступлениях следует изменить обычный порядок судопроизводства: пытка может быть часто повторяема, так как при тяжелых преступлениях нужно прибегать и к сильным средствам. Судья тем более вправе употреблять против ведьм более жестокую пытку, что нечистый им всегда помогает устоять против мучений». – От себя добавлю, – епископ оторвал взгляд от книги, – что канон Extra de Verbsig предписывает в процессах по делам о ереси и колдовстве применять сокращенное судопроизводство, лишенное всяких формальностей. А вот что говорит другой юрист, профессор в Инсбруке, Кристоф Фролих фон Фролихсбург. – Епископ снова зашуршал страницами и, найдя искомую, вновь принялся зачитывать: – «Так как преступление колдовства – одно из самых ужасных деяний, даже среди crimina excepta, и такого рода, что трудно их доказать, то для возбуждения преследования против обвиняемых и для применения пыток должно считаться достаточным основанием самое легчайшее указание их виновности. В особенности вполне достаточным основанием может служить народная молва…» Пожалуй, достаточно, не правда ли? – Епископ Нидер захлопнул книгу и водрузил ее на место. – И что вас еще интересовало? Имена свидетелей? К сожалению, это невозможно. Буллу папы Бонифация на эту тему я процитирую вам на память: «Мы воспрещаем поименное упоминание обвинителей или свидетелей, выступающих в процессе о ереси, чтобы защитить их от козней тех, против которых ведется дознание. Епископ или инквизитор должны знать, что этим лицам грозит большая опасность при обнародовании их имен. Поэтому судьи не должны их обнародовать». Теперь я ответил на все ваши вопросы, адвокат? – Епископ Нидер высокомерно улыбнулся краешком рта.

Собравшиеся в кабинете с иронией и издевкой поглядывали на заезжего адвоката. Нотариус что-то на ухо прошептал судебному приставу, и оба прыснули со смеху. Ульрих же с вызовом бросил Якобу Фидлеру:

– Выскочка!

Впрочем, адвокат сдержался и не унизился до перепалки со слугой, который по случаю судебного заседания вырядился в камзол, и ничего в его внешнем виде не выдавало его статуса, кроме манер и простецкого выговора.

– Раз вы отказываетесь назвать имена свидетелей… – адвокат выдержал эффектную паузу, – я выношу ходатайство о смертельной вражде.

По комнате пронесся шумный выдох и последовавший нарастающий гул голосов. Подобного коварства, казалось, не ожидали даже от очевидного богохульника и наглеца, осмелившегося выступить в качестве защитника ведьмы. Спокойствие сохранил лишь епископ Нидер, равнодушно ответивший:

– Хорошо, подайте список врагов ведьмы – на его составление я дам вам еще одно десятиминутное свидание с ней. Если в списке окажется кто-то из наших свидетелей, мы огласим его имя в зале суда и исключим его показания из списка доказательств, их и так достаточно. Но предупреждаю, адвокат, – епископ Нидер вперил в него указательный палец, – это последняя уступка, на которую я иду, вы и так уже оттянули начало суда, мы опаздываем на пятнадцать минут. Более я вам не позволю подобных фокусов. – Он взмахнул рукой, дав понять, что аудиенция окончена.