Леонид Воронов - Морская дева

В Термальном ее с радостью приняли на работу секретарем, с перспективой перейти в отдел кадров. Ей выделили комнату в общежитии, и обещали в течение года дать квартиру. Эта неожиданная удача вернула присущий ей оптимизм, утраченный за этот месяц бесплодных поисков работы. Ее сын Олег благополучно поступил в мореходное училище, дисциплина которого была очень полезна для такого легкомысленного парня.

Утром Миша прибыл на судно. Там уже находился почти весь экипаж, приехали также электромеханики Саша Власенко, и Валера Чиликин, который прибыл на "Зевс" уже с направлением. Это означало, что Миша может сдавать ему дела, и спокойно уходить на выходные. Валера давно работал на "Зевсе", так что передача дел состоялась в каюте, где трое электромехаников дружно распили бутылку водки.

На вахту заступил Валера, и, потолкавшись на пароходе до обеда, Миша собрался идти домой.

— Мне тоже здесь делать нечего, — сказал Саша Власенко, — так что поехали вместе, я на машине.

Они вышли через проходную, Саша запустил мотор, и сказал, что капитан Костенко просил его подвести до дома, так что придется подождать. Они стояли возле машины, когда минуту спустя из проходной вышел Костенко. Он прошел половину пути, потом круто развернулся, и бегом побежал обратно.

— Мы здесь, — закричал Саша, однако капитан даже не оглянулся.

— Не понял, — удивился Саша, — он просил отвезти ему мешок картошки домой, а теперь и сам убежал.

Миша все сразу понял, и расхохотался.

— Сейчас он придет, а ты его спроси, где же картошка.

— Конечно, спрошу, а что тебя так насмешило?

— Потом объясню.

Костенко вышел из проходной, и направился к автомобилю.

— А где же ваша картошка? — Наивно спросил Саша.

— Поехали, — буркнул Костенко.

— Объясняю, Саша, — сказал Михаил, когда машина тронулась. Если бы я с тобой не стоял, то украденный капитаном на судне мешок картошки сейчас лежал бы в твоем багажнике. Но командиру пришлось вернуть матроса, который его тащил, потому что он мне не доверяет.

В машине воцарилось напряженное молчание, потому что Саша смутился, и не знал что сказать, Костенко сгорал от стыда и ярости, а Миша давился смехом. Его подмывало желание невинно спросить:

— Командир, я не нарушил субординацию?

В субботу Катя приготовила праздничный обед, и когда приехала Ирина с Олегом, которого она забрала из училища, сели за стол. Ирина буквально расцвела за это время, и когда Олег ушел, поскольку его отпустили только на два часа, Миша спросил сестру, не появился ли у нее любовник. Ирина слегка смутилась, и сказала, что до любовных отношений еще не дошло, но поклонник появился. Выглядела она счастливой и совершенно здоровой, бурно радовалась своему приезду на любимую Камчатку, А Маринку почти не выпускала из рук.

— Миша, я Катеньке говорила, что нужно найти бабку-врачевателя, чтобы она полечила Мариночку, как ты к этому относишься?

— Мне Катя говорила, и отнесся я к этому скептически, но когда сам увидел, как дитя мучается, то готов теперь довериться даже бабке, только как ее искать?

— Ну, так я ее нашла. Я все выяснила, я говорила с теми, кто к ней обращался, и у меня нет оснований им не верить. Кстати, сама она из Петропавловска, а в Термальный приехала к своей дочери, которая работает у нас в совхозе, и я эту женщину знаю лично. Поэтому предлагаю вам ехать со мной, заодно посмотрите, как я живу.

— Ира, умеешь ты убеждать брата, но поскольку каждый раз оказываешься права, то нам ничего не остается, как согласиться. Поедем, Катя?

— Я с удовольствием, но я надеюсь, что вы не сегодня собрались ехать?

— Мне не терпится сегодня.

— Ира, куда нам спешить, побудь у нас, я всегда так радуюсь, когда ты в нашем доме.

— Спасибо, Катенька, я обожаю у вас бывать, а нетерпение вызвано желанием поскорее вылечить Мариночку, потому что бабке я верю. Поедем завтра.

Во второй половине дня в воскресенье они втроем отправились на автовокзал. Миша тащил увесистую сумку, потому что предполагалось задержаться в Термальном на несколько дней.

По пути в общежитие Ирина показала дом и подъезд, в котором жила врачевательница. На следующее утро Катя с Мишей понесли дочь на лечение, в которое Миша в глубине души не верил. Им открыла женщина, еще совсем не старая.

Миша сбивчиво объяснил ей цель визита, и она пригласила их войти.

— Что с ребенком? — Строго спросила она.

Катя рассказала.

— Посидите на диване, — сказала она, забирая Маринку у Кати.