Евгений Кутузов - Во сне и наяву, или Игра в бирюльки

— Но именно так все и было, — облегченно сказала она.

— Никакой Плевако, — усмехнулся Шутов, — не выстроил бы такую линию вашей защиты. Но!.. Все могло быть чуточку иначе. От Журавлева вы случайно узнали, что Фатеев, с которым через мужа были знакомы, находится в Койве и занимает там — с их точки зрения — важное положение. Нет, Журавлев не знал, что вы знакомы с Фатеевым и что он вам нужен. Он просто упомянул его имя. И вы сами — сами! — решаете ехать в Койву, чтобы восстановить прерванные его переводом связи. Конфликт с жуликом председателем для убедительности был вами инсценирован. А дальше все очевидно. Согласитесь, что и такая версия сделала бы честь любому обвинителю…

— А вы умный и потому особенно опасный человек, — сказала Евгения Сергеевна, удивляясь собственному спокойствию, которое снизошло на нее.

— Дураков у нас не держат, это правда. — Шутов рассмеялся громко, ему понравилась шутка.

— Но в вашей… версии не хватает…

— Чего? — быстро спросил Шутов.

— С какой целью я стала бы заниматься такими делами?

— Конкретные цели мы выясним. Например, вражеская агитация среди заключенных. Бунт! Понимаете, бунт врагов в тылу, когда идет война! Имея допуск к делам, вы имели возможность подбирать нужных соучастников…

— Я бухгалтер, а не сотрудник спецчасти.

— Это-то просто. Завели бы знакомства, втянули бы других. Кстати, какие у вас отношения с Зоей Казимировной?..

— Нормальные, служебные.

— Я так и думал. Приятная дама, не правда ли? Как говаривали в старину, приятная во всех отношениях. Даже жаль, что ее переводят.

— Куда?

— Это не имеет значения. А вы разве не знали об этом?

— Понятия не имела. — Евгения Сергеевна пожала плечами. Она и в самом деле впервые слышала, что Зою Казимировну куда-то переводят.

— Мы с вами все говорим, говорим, все ходим вокруг да около, а я ведь жду, когда вы расскажете о разговорах, которые велись в вашем присутствии в доме Уварова…

— По-моему, вы уже спрашивали, и я отвечала, что никаких особенных разговоров в доме Уварова, где я была всего дважды, в моем присутствии не велось.

— Ответ четкий, ясный, хорошо продуманный. Но как же мне верить вам после этого? Мы ведь всё знаем… Эх, Евгения Сергеевна, Евгения Сергеевна! — Шутов покачал головой. — Мы ведь действительно знаем, что в вашем присутствии произносились грязные речи, в коих упоминалось, среди прочих имен, имя нашего вождя и учителя… Вспомнили?.. Ну да, Иван Грозный, Петр Первый, кто там дальше?.. Знаете, мне страшно вслух повторять то, что говорилось там, а вы, вместо того чтобы немедленно сообщить нам, как и обязан поступить каждый советский человек, умалчиваете, тем самым покрывая злобных врагов и агентов фашизма! Или вы согласны с тем, что говорили там?

Шутов встал и, опершись руками на столешницу, в упор, жестко смотрел на Евгению Сергеевну. Она почувствовала, как остановилось на мгновение сердце, образовав в груди удушающую и страшную пустоту. Она с отчаянной безнадежностью поняла, что положение ее безвыходное, ибо они действительно знают всё.

— Господи, — выдохнула она, — но там же были все свои!..

— Запомните навсегда, хорошенько запомните, что для вас они не свои, — наклоняясь вперед, сказал Шутов. — Я рад, что вы допустили всего лишь ошибку, не сообщив своевременно об этих вражеских разговорах. Но вас можно и понять — вы подозревали, что Фатеев тоже их человек, и поэтому не знали, куда обратиться. С таким же успехом вы могли подозревать и меня…

— Да, — прошептала Евгения Сергеевна, хватаясь за эту соломинку и вовсе не подозревая, что это не соломинка, а камень, который утащит ее на дно.

— Вы боялись их…

— Да! Да!

— Боялись за сына, за себя, никому не доверяли, вам повсюду мерещились враги… — Шутов говорил и говорил, все ближе придвигаясь к Евгении Сергеевне, почти наваливаясь на нее, однако она не разбирала его слов — это были просто слова, несшие страшный смысл, но не доходившие до ее сознания, потому как бы не имевшие никакого смысла, и лицо Шутова делалось прямо на глазах похожим на маску, покрывалось — так казалось Евгении Сергеевне — густой рыжей шерстью. — Враги наверняка успели пустить здесь глубокие и хорошо замаскированные корни, они опытные конспираторы, обзавелись помощниками… Зоя Казимировна навсегда исчезнет из Койвы, ее не было. Вы займете ее место. Вам доверяет Алферов, благоволит вам. Вы нравитесь ему и как женщина. Не чурайтесь его. Заведите широкий круг знакомств в управлении, знакомства с вами будут искать многие… Ходите в гости, приглашайте к себе. Вам дадут свою комнату. Прислушивайтесь, о чем говорят окружающие, главным образом сослуживцы… — Волосатая маска была совсем близко, маленькие желтые глазки в упор смотрели на Евгению Сергеевну, и она вскрикнула испуганно, с отчаянием и закрылась руками.