Александр Проханов - Теплоход Иосиф Бродский

В открытом озере на теплоход поступила радиограмма. Президент Российской Федерации Парфирий Антонович Мухин приближается к теплоходу «Иосиф Бродский». Через полчаса его вертолет опустится на палубу корабля, где Президент выступит перед прессой с важным заявлением. Эта весть облетела теплоход, и пассажиры, готовясь к встрече, надевали лучшие, туалеты, а журналисты и представители телевизионных компаний устраивались поближе к корме, где на палубе был начертан оранжевый круг — место посадки вертолета.

Есаул первым получил сообщение, и оно вызвало в нем жестокое удовлетворение и холодную ясность. Такое чувство возникает у снайпера, когда точный затвор с легким шелестом посылает в канал ствола дальнобойный патрон, и тот ложится вдоль линии, соединяющей меткий зрачок с отчетливо различимой целью. Огненная «точка» под сердцем неумолимо приближалась к невидимой точке среди озерных разливов, и уже через несколько часов произойдет их совмещение. Так на экране локатора сближаются две отметки — летящего самолета и стремящейся навстречу ракеты. Два матовых пятнышка сольются и бесследно исчезнут, оставляя гаснущую млечную тень — координаты попадания, пустоту воздушного взрыва.

Он стоял на мостике, глядя в озерный разлив, обдумывая, все ли учел в предстоящей операции, не поддался ли иллюзиям, не пошел ли на поводу сентиментальной жалости, не оставил ли врагам шанс уцелеть. Одни враги были уже уничтожены, заиндевелые, лежали в морозильнике, накрытые американскими флагами. Другие еще разгуливали по палубе, глумливо поглядывая в его сторону. Но ни один из них не подкрался близко, не дотянулся до огненной, мерцающей под сердцем искры, не развернул крохотный свиток, на котором был начертан «план».

В небе появилась вертолетная пара Ми-24. Пятнистые и горбатые, с пушками и подвесками, военные барражировали над озером. Затем в солнечном нимбе винтов возник бело-голубой вертолет Президента. Золотой каплей горел на борту геральдический двуглавый орел. Все кинулись к корме, куда опускалась изящная машина, раздувая лопастями озерную воду. Коснулась колесами оранжевого круга. Был спущен трап. По нему, под огромным сверкающим опахалом винтов, сошел Президент, весь охваченный ветром, в пузырящемся легком костюме. Вертолет взлетел, оставив на палубе невысокого изысканного человека.

Президент Парфирий стоял в середине оранжевого круга, щурясь на солнце, невысокий, стройный, с великолепным загаром горнолыжника, недавно покинувшего альпийский курорт. Пресса кинулась к нему, остановленная охраной на границе охранительного оранжевого круга, куда не смели сунуться назойливые репортеры, не выдвигались алчные телекамеры, не дотягивались настырные руки с включенными диктофонами. Посыпались вопросы, на которые Президент отвечал непроизвольно и шутливо.

— Господин Президент, как снег в Альпах?

— Вез вам пригоршню на пробу, но в пути она растаяла.

— Как горнолыжные трассы в Швейцарии?

— Ни одной горизонтальной.

— Господин Президент, удалась ли ваша встреча с Жаком Шираком?

— Президент Франции на высоте двух тысяч метров выглядит столь же великолепно, как и на нулевой отметке.

— Правда ли, что у вас завязался курортный роман с Клаудией Шиффер?

— Роман — не шнурок на ботинке, чтобы ему завязываться или развязываться.

— Будет ли Украина платить за русский газ по мировым ценам?

— Я послал в подарок президенту Ющенко большой калькулятор, переводящий гривны в доллары.

— Как вы оцениваете обращение Президента Беларуси Лукашенко с оппозицией?

— Оппозицию нужно любить и лелеять и никогда не обременять властью.

— Что пожелаете нашим счастливым молодоженам?

— Крепкая семья — залог сильного государства..

— Вы остаетесь на третий срок?

— По этому поводу я сделаю сейчас специальное заявление.

Президент Парфирий пригласил в оранжевый круг Куприянова и посла Соединенных Штатов Александра Киршбоу и, улыбаясь в телекамеры, произнес:

— Конституция — это «символ веры» нашей демократии. Ее соблюдение — религия новой демократической России. Я присягал на Конституции и стану свято ее соблюдать. Поэтому третий срок президентства абсолютно для меня исключен. Я сделал все, что мог для нашей любимой Родины, и готов передать полномочия достойному человеку. — Он взглянул на Куприянова, и тот скромно потупился, предлагая публике не принимать сделанный Президентом намек на его счет. — Не сомневаюсь, новый, избранный народом Президент продолжит политику демократических преобразований, совершит дальнейший прорыв в деле возрождения нашей России, используя для этого прорыва все самые передовые достижения мировой цивилизации, в том числе и те, которые только пробивают себе дорогу на Западе. Россия останется верным другом Соединенных Штатов. — Он взглянул на посла Киршбоу, и тот, полный достоинства, поклонился. — Мы вместе примем вызовы наступающей эпохи, среди которых «международный терроризм» — далеко не единственный. Меня могут упрекнуть, что во времена моего президентства меня не всегда окружали достойные люди. Но полная смена кабинета, Администрации, аппарата, сопутствующая выборам Первого Лица, позволит новому хозяину Кремля собрать для себя наилучшую команду, с помощью которой он поведет Россию курсом прогресса и преуспевания! — Собравшиеся мельком взглянули на Есаула, и тот испытал презрительную иронию отторжения.