Свен Лагер - Фосфор

Шон смотрит на стену позади меня. Тоже, видимо, счастлив. Эта дрянь, похоже, выжгла весь скопившийся в нас балласт. Пара минут скачки по холодному, застывшему пеклу. Белый свет. Кокаин ведь днями остается в голове. Но счастливый миг озарения продолжается всего четверть часа. Дурацкий наркотик. Что за кайф, если турбина так быстро отключается?

Вот он, кайф, о котором я говорю. Кайф от большой скорости. Я чувствую себя модемом, который все разгоняется и разгоняется. Как оно там поется? «Ночи в белом атласе, тра-та-та-та-та-та… не имеют конца» [8] Имеется в виду песня «Nights in white Satin». . Я прислушиваюсь к звукам улицы. Размеренно гудят автомобили, как дорогие швейные машинки. А потом вдруг ор. Хлопают двери микроавтобусов — «фольксваген» перед музыкальным кафе. Не нужно даже смотреть, я и так знаю, что там происходит.

Кто-то однажды нарисовал аэрозолем на рольставнях музыкального кафе огромного Майка Тайсона. Еще до того, как он откусил ухо Холифилду. Художник намалевал тогда Майку Тайсону кучу ножевых ран. В музыкальном кафе одни и те же завсегдатаи. Возможно, что даже все места, где всегда встречаются люди, автоматически называют музыкальными кафе.

Перед музыкальным кафе стоят две патрульные машины, и парни, которые целый день только и делали, что курили косяки, теперь как примерные мальчики объясняются с тупыми полицейскими. Возможно, это даже пограничный патруль. Один пошел внутрь сделать музыку потише. Остальным приходится выслушивать про права парней в кожаных куртках, мол, у всех есть право на музыку, мол, полицию вызывают только потому, что они похожи на иностранцев, а они на самом деле немцы, пожалуйста, вот паспорта, и командир наряда из отдела охраны общественного покоя даже на них не смотрит, гм, да, да, и размышляет вместо этого, стоит ли сегодня вечерком взять напрокат японскую порнушку про больницу, или лучше что-нибудь с беременными негритянками.

Остальные парни в коже так долго стоят кружком и посасывают сигаретами, будто их заклинило. Внутри на стене еще красуется Тайсон. Судя по всему, на Тайсона здесь скидки. Тайсон — это американский вариант Рок-чигиани, потому что турецким и югославским деткам нужен пример в виде черного бойца, и если черный сидит в метро, они кричат ему: «Эй, брат», а черный, конечно же, без понятия, чего хотят от него балканцы.

В музыкальном кафе есть автомат для электронных дротиков, и за стойкой там эдакий сознательный пролетарий, вечно ставящий «Доктора Албана» и не торгующий ничем, кроме колы и фанты, и весь день напролет мальчишки репетируют убийственный взгляд или разглядывают белые подошвы своих ботинок, не прилипло ли чего, что можно было бы вытереть о стену, прямо под Майком Тайсоном.

Шон высовывается из окна, и я слышу как он плюет вниз.

«Заблуждения молодости», — думаю я. Вот бы издать журнальчик с таким названием. И публиковал бы в нем побольше про музыкальные кафе и истории несчастной любви. Глупо без конца снимать надуманные фильмы и рекламные ролики о молодежи. Прекрасная, бесстыдная молодежь. «Кидс», например, неплохо берется за заблуждения юности, но и там еще слишком много благостных, слащавых представлений о юности. Слишком уж все круто: воровство, скейтборды, травка и девственные плевы.

Кругом одни эстеты, которые все еще хотят высосать из молодежи хоть одну чистую мысль. А ведь все мысли нынешней молодежи сплошная грязь. Как ранняя весна, где всего еще слишком много намешано — сплошное мутное опьянение. В юности также всего в избытке, всего помногу. Она похожа на пляжную кабинку для парней. Это уж чересчур. Об этом я думаю с удовольствием и с содроганием. Но не хотелось бы там оказаться. Как и никому не захотелось бы оказаться в центре событий фильма «Чужой».

Такие вот дела с кабинками. Девочки в кабинках пахнут лишь слабо. Но парни воняют: стоят себе там, пытаясь избавиться от вони освежающими дезодорантами. Протер разок под мышками, разок в трусах, и воздух уже настолько загажен, будто его кто-то жиром пропитал. И все же этот колючий запах я вспоминаю всякий раз, заходя в кафе «Эдушо», острый запах молотых кофейных зерен. Поэтому я больше не хожу в кофейни, которые теперь повсюду. Потому что не могу выносить запах сильно вспотевших кофейных зерен, который стоит в раздевалках оттого, что парни целую неделю не потели, и наконец из них выходит вся дрянь, на протяжении недели закупоривавшая им поры, которую они в своей панике исторгают из себя во время тренировок, весь бета-каротин из апельсинового лимонада и сыра, и синтетические ароматизаторы из «Маомсов» и рулетиков «Йес».