Роберт Менассе - Изгнание из ада

Богатые торговцы и коммерсанты заново отстраивали свой город: канал Херенграхт расширили, новые дома вдоль него стали больше и богаче. Незаконные лачуги на их задворках сносили, отводы каналов засыпали, одни каналы осушали, другие сооружали — например, Кейзерсграхт. Тысячи людей работали на этом большом проекте, прокладывали строительные дороги, убирали обломки, укрепляли болотистый грунт тоннами песка и сваями, откачивали воду, четыре десятка мужчин на топчаках приводили в движение один насос, а чтобы сделать участок набережной, который послужит опорой одному-единственному патрицианскому дому, требовалось десять таких насосов. Камнем облицовывали многие километры набережных, возводили четыре десятка мостов, немыслимые доселе массы строительного песка привозили с приморских дюн, чтобы превратить грунт в строительную опору.

Тысячи людей, тонны материалов, гектолитры воды перемещались, пока Манассия бегал по городу в поисках семи гульденов. Пыльные тучи гуще самого густого тумана, крики громче самого громкого природного грохота, громче самой оглушительной пушечной пальбы на фронтах освободительной войны, а Манассия ничего не видел и слышал только одно: precisa-se sete florims. Семь гульденов… Где их взять? Цена полусекунды работы на новом кольце каналов. Ах, если б деньги лежали под ногами. Они и лежали под ногами, но не для него, не для маленького руби.

Он бежал к своему издателю. К зятю. Через весь город к частному ученику. К своему другу Воссиусу. Да, множество планов, множество проектов — у кого в этом городе их не было? Он обещал новую книгу, если прямо сейчас получит хотя бы пять гульденов… ладно, две новые книги — за шесть гульденов, «О смерти» и «Об ангелах», представить через шесть месяцев. Через шесть месяцев? Обе? Да. Обе. Но ведь в работе нужна полная сосредоточенность, концентрация на одном… шесть гульденов!

Зять его, Иона, пытался закрепиться на поприще табачной торговли, сейчас, мол, у него, как никогда, есть все шансы, такой возможности он ждал целых два года, ему бы сейчас пятнадцать гульденов капитала — и дело в шляпе, прибыль наверняка составит не меньше трех сотен. У меня есть пять, сказал Самуил. Давай их сюда, ты в доле!

Один гульден Самуил получил от частного ученика, задаток за двадцать уроков, двадцать пробежек через громыхающий, пыльный город.

С двумя гульденами он вернулся домой. Что-нибудь должно же произойти. Нужно ведь. Этот город вознамерился взорвать всю свою историю и заново отстроить ее в золоте. А он, того гляди, станет банкротом из-за суммы, которая куда меньше жалованья боцмана на торговом судне, совершающем рейсы в Новый Свет.

Новый Свет! Внезапно он понял, какой у него есть выход. Как же он раньше-то не догадался! Самому удивительно. Он замолк. Не слышал более ничего: ни городского шума, ни язвительных реплик жены. Перед глазами вставали картины, безмолвные, прекрасные, счастливые, они перекрывали шум его забот, укрывали все… одеяла, шерстяные одеяла? Кому в тропиках нужны шерстяные одеяла?

До него тоже дошли вести, что освободительная война Соединенных провинций Нидерландов против испанской короны освободила и заокеанские провинции. В бразильском Ресифи возникла большая, свободная, состоятельная еврейская община. Люди там говорили на его родном языке, португальском, но находились под голландским управлением. Он видел картины, зарисовки, гуаши, акварели, изображавшие город, похожий на преддверие рая. Неведомые плоды, по рассказам, вкуснее всего, что ему доводилось пробовать, животные, совершенно непривычные, миролюбивые, ягненок там и вправду жил вместе с волком. И гордые свободные люди смотрели с этих картин, преисполненных красок и света.

Раввин, скромный руби, написал письмо. В еврейскую общину Ресифи. Начал со смиренного приветствия по адресу Свободной еврейской общины Ресифи, с энтузиазмом похвалил эпоху, доверившую избранному народу новый континент, благодаря чему они, братья в Ресифи, сделали огромный шаг вперед, к избавлению богоизбранного народа. Недаром же написано, что «Мессия придет, когда народ Мой будет рассеян от края земли и до края земли». После почтительных обращений и библейского экскурса он в конце «покорнейше» присовокупил вопрос, не требуется ли гордой и славной еврейской общине в Ресифи, Бразилия, раввин, в качестве коего он рад предложить свою скромную персону. Краткая биография и список публикаций приложены.

Что тут началось, было для такого человека, как Самуил Манассия бен-Израиль, совершенно непостижимо. Словно брошенный в воду камешек вызвал исполинские волны и всемирное землетрясение. Бросивший камешек, конечно, не верит, что именно он вызвал означенные катаклизмы, а одновременно поневоле чувствует себя виноватым, из-за оной последовательности событий.