Кристофер Прист - Престиж

Письма я подписываю то своей настоящей фамилией, то псевдонимом, который выбрал для эстрадной карьеры: Дантон. Использование двух фамилий позволяет мне более гибко вести дискуссию.

Впрочем, это еще только начало, и мои письма крайне редко появляются на журнальных страницах. Но я надеюсь, что со временем их станут публиковать чаще, и тогда мое имя будет на слуху.

Я официально приговорен к финансовой смерти! Генри – через своих поверенных – сообщил, что выплата денежного содержания будет прекращена в день моего совершеннолетия. За мной сохраняется право жить в Колдлоу-Хаус, но при этом занимать только те комнаты, которые в свое время были мне отведены.

В каком-то смысле я даже рад, что он в конце концов сделал открытое заявление. Теперь не нужно терзаться неопределенностью. У меня в запасе есть время до сентября следующего года. Один год и пять месяцев, чтобы разорвать порочный круг: у меня нет работы, поэтому нет известности, поэтому нет публики, поэтому нет работы.

Я постоянно обиваю пороги театральных агентств, а с завтрашнего дня возьмусь за дело с удвоенной энергией.

В начале лета для меня наступила запоздалая весна! Наконец-то мне предложили работу!

Это, конечно, не бог весть что: в одном из лондонских отелей развлекать участников конференции карточными фокусами, причем всего за полгинеи, но это знаменательный день!

Десять шиллингов и шесть пенсов! Квартирная плата более чем за неделю! Настоящее богатство!

Как-то я штудировал книгу индийского мага по имени Гупта Гилель. Он дает советы иллюзионисту, у которого не заладился фокус. Гилель предлагает несколько рецептов, большинство из которых сводится к переключению внимания. Но вместе с тем в его рассуждениях присутствует фатализм. Творческий путь фокусника полон разочарований, нужно быть к этому готовым и стоически переносить неудачи.

Стоически описываю начало карьеры Дантона. Первый же фокус (элементарное передергивание карт) не заладился, меня охватила паника, и все выступление пошло насмарку.

Из обещанного гонорара вычли половину, пять шиллингов и три пенса, причем распорядитель советовал мне хорошенько подучиться, прежде чем снова выходить с этим номером. То же самое советует и г-н Гилель.

От полной безнадежности принял решение оставить карьеру фокусника.

Съездил в Дербишир проведать матушку и вот вернулся в еще более мрачном настроении, чем прежде. Вдобавок ко всему, квартирная плата со следующего месяца повышается до десяти шиллингов в неделю.

Осталось чуть больше года, чтобы научиться зарабатывать на жизнь.

Я влюблен! Ее зовут Друзилла Макэвой.

Рано радовался! Эта дамочка, Макэвой, – птица не моего полета. Хочу покончить с собой, и, если остальные страницы дневника окажутся пустыми, значит, мне это удалось.

Наконец-то я нашел девушку моей мечты! Никогда еще не был так счастлив. Ее зовут Джулия Фенселл, она всего лишь на два месяца младше меня; ее лицо обрамляют струящиеся каскадом блестящие рыжевато-каштановые волосы. У нее голубые глаза, удлиненный прямой нос, на подбородке маленькая ямочка, губы, с которых не сходит улыбка, и точеные ножки, при виде которых я теряю рассудок от любви и страсти! Мне еще не встречалась такая прелестная девушка; она говорит, что отвечает мне взаимностью.

Просто не могу поверить, что мне выпало такое счастье. Рядом с ней я забываю все свои тревоги, страхи, обиды, поражения и амбиции. Она заполнила всю мою жизнь. Я даже боюсь о ней писать, чтобы снова не спугнуть удачу!

Все еще не могу без душевного трепета писать о Джулии, да и своей жизни в целом. Год подошел к концу, и сегодня вечером, в 23.00, я встречаюсь с Джулией, чтобы вместе с нею отметить наступление Нового года.

Общая сумма дохода за 1877 год: 5 шиллингов и 3 пенса.

С середины прошлого месяца каждый день встречаюсь с Джулией. Она стала мне самым близким и дорогим другом. Нужно описать ее как можно подробнее, потому что после знакомства с нею мне улыбнулась удача.

Начну с того, что после жуткого провала в отеле на меня вот уже несколько месяцев не поступало ни единой заявки. В какой-то момент я совсем пал духом и даже не сумел изобразить на лице притворный оптимизм, когда совершал привычный обход театральных агентств. В один из таких невеселых дней я и познакомился с Джулией. Она встречалась мне и раньше, как, собственно, и все остальные, кто регулярно ходил этим же маршрутом, но ее поразительная красота меня останавливала. Как-то мы все же разговорились, пока ожидали в приемной агентства на Грейт-Портленд-стрит. Это была нетопленая каморка с голыми дощатыми полами и мрачно-серыми стенами. Всю обстановку составляли грубо сколоченные деревянные скамьи. Оказавшись с нею наедине, я уже не мог притворяться, будто ее не замечаю, набрался храбрости и заговорил. Она представилась как актриса; я представился как иллюзионист. Поскольку спрос на нее, как я узнал чуть позже, оказался совсем невелик, ее, как и меня самого, лишь гипотетически можно было причислить к указанной профессии. Нас позабавила эта взаимная уловка, и мы подружились.