Кристофер Прист - Престиж

Тогда я показывал ей фокусы в первый и последний раз. Наше чувство крепло и затмевало собою мои карточные манипуляции. Мы стали встречаться регулярно и вскоре признались друг другу в любви. Сара прежде не имела никакого отношения ни к мюзик-холлу, ни к варьете; вообще говоря, она происходит из весьма благородного семейства. Ее преданность мне безгранична; когда отец стал грозить, что лишит ее наследства (и, разумеется, осуществил свои угрозы), она осталась со мною несмотря ни на что.

После свадьбы мы сняли меблированные комнаты в Бейсуотере, и вскоре ко мне пришел успех. В 1893 году мы купили просторный дом в Сент-Джонс-Вуд, где живем по сей день. Тогда же у нас родилась двойня, Грэм и Элена.

Я взял за правило не смешивать работу и семейную жизнь. В то время, о котором идет рассказ, я вел свои дела из конторы и мастерской на Элджин-авеню и никогда не брал Сару на гастроли. Когда же я выступал в Лондоне или готовил новую программу, мы жили вместе с нею дома, в тиши и покое.

Нужно особо ценить благодать домашнего очага в свете того, что случилось позже.

Мне продолжать?

Думаю, да; непременно. Полагаю, для меня не секрет, что я имею в виду.

Я дал в театральные журналы объявление о найме ассистентки, потому что моя постоянная помощница, Джорджина Харрис, собралась замуж. Мне всегда внушали ужас те перипетии, которые связаны с приходом нового члена труппы, тем более такого незаменимого, как сценический ассистент. Получив по почте заявление от Олив Уэнском, я не составил определенного мнения насчет ее способностей и поэтому не торопился с ответом.

В письме говорилось, что ей двадцать шесть лет; мне же хотелось нанять девушку помоложе. Далее она писала, что вначале работала профессиональной танцовщицей, а потом перешла в иллюзион. Известно, что многие иллюзионисты охотно берут в ассистентки танцовщиц, гибких и тренированных; что до меня, я всегда старался выбирать девушек, уже имеющих опыт иллюзионных выступлений, а не тех, кто уцепился за случайно подвернувшуюся работу. Так или иначе, письмо Олив Уэнском пришло в такой момент, когда найти подготовленную ассистентку было нелегко, и в конце концов я пригласил ее на просмотр.

Отнюдь не всякая девушка может стать ассистенткой иллюзиониста. Для этого необходимы определенные физические данные. Само собой разумеется, она должна быть молода; если она не наделена природной красотой, то, по крайней мере, в гриме ее лицо должно выглядеть привлекательным. Кроме того, у нее обязательно должно быть стройное, гибкое и сильное тело. Ей придется подолгу замирать без движения, сидеть на корточках, стоять на коленях или лежать скрючившись в тесном ящике, а при появлении на сцене выглядеть совершенно непринужденно и естественно. Но самое главное, от нее требуется беспрекословное повиновение самым причудливым требованиям и невероятным приказам своего патрона, который воплощает задуманную иллюзию.

Как было заведено, просмотр состоялся у меня в студии на Элджин-авеню. Здесь, среди распахнутых шкафчиков, зеркальных кубов и задрапированных ящиков, неизбежно выплывали на свет некоторые секреты моей профессии. Никогда не вдаваясь в объяснения того или иного трюка (разве что этого требовали особенности номера), я все же внушал своим помощникам, что для всего есть разумное обоснование и каждое мое действие вполне целесообразно. Во время исполнения некоторых иллюзий, в том числе и входивших в мой репертуар, использовались ножи, кинжалы или огнестрельное оружие; из зала это выглядело рискованно. К примеру, «Новая транспортация человека», сопровождаемая электрическими вспышками и клубами дыма, до смерти пугает зрителей первых шести рядов! Вместе с тем мои ассистенты должны были чувствовать себя в полной безопасности. Единственным номером, который держался в строжайшем секрете, оставалась «Новая транспортация человека»; даже ассистентка, находившаяся вместе со мною на сцене в начале номера, не была посвящена в тайну этой иллюзии.

Отсюда можно заключить, что я работаю не в одиночку; то же можно сказать и обо всех других современных фокусниках. Кроме сценических ассистентов у меня работал Томас Элборн, мой незаменимый конструктор, а также двое нанятых им юных подмастерьев, которые помогали изготавливать и содержать в порядке реквизит. Томас был со мной практически с самого начала. До этого он работал у Маскелайна в Египетском театре.

(Томас Элборн знал мой самый потаенный секрет; иначе он не смог бы работать. Но я ему доверял; иначе я не смог бы работать. Я умышленно выбираю однозначные слова – так легче передать мое однозначное доверие. Томас всю жизнь состоял при фокусниках и уже давно ничему не удивлялся. Всеми своими знаниями из области магии я так или иначе обязан ему. Но при этом за долгие годы нашего сотрудничества, прекратившегося только теперь, с его уходом на покой, он не выдал ни единого чужого секрета – ни мне, ни другим. Только умалишенный мог бы усомниться в его преданности. Томас был уроженцем Лондона – он появился на свет в Тоттенхеме. Состоял в браке, однако детей не нажил. По летам он годился мне в отцы, но я так и не узнал, какова же между нами разница в возрасте. Когда со мною начала выступать Олив Уэнском, ему, видимо, стукнуло семьдесят.)