Кристофер Прист: Престиж

Я держал в руках свое прошлое, не зная, что у меня за спиной.

Но что-то там было.

Не оборачиваясь, я попятился назад и, дойдя до главного коридора, медленно повернул к выходу. Голова Ники задела за приподнятую ногу ближайшего трупа. Лакированная туфля стала мерно раскачиваться из стороны в сторону. Я в ужасе отшатнулся.

Совсем рядом, метрах в трех от того места, где я остановился, было ответвление, которое вело в следующий грот. Оттуда и доносился рокот генератора. Я подошел поближе, но кривая притолока оказалась слишком низкой; никто не потрудился расширить эту щель и сделать проход более удобным.

Теперь двигатель урчал во всю мощь; в ноздри ударил запах паров бензина. Сразу за входом в гроте горело несколько лампочек, их свет падал на выщербленный пол. С тельцем Ники в руках мне было здесь не протиснуться, поэтому я, пригнувшись, попробовал хотя бы заглянуть внутрь.

Мне открылась узкая полоса того же каменного пола, и я распрямил спину.

У меня пропала всякая охота любопытствовать. По коже пробежал холодок.

В гроте я ничего не увидел. Если оттуда и доносились какие-то звуки, их заглушал механический рокот. Никакого движения не ощущалось.

Я сделал шаг назад, потом еще один, стараясь не наделать шума.

В гроте кто-то затаился – без звука, без движения, за пределами видимости, в ожидании, что я войду внутрь или отступлю.

Я все так же ступал спиной вперед, шаг за шагом, по узкому, тускло освещенному проходу, маневрируя между полками, чтобы ноги и голова Ники не зацепили какое-нибудь из мертвых тел. От страха меня покидали силы. Колени дрожали, руки, сжимающие тельце Ники, сводило судорогой.

Из глубины грота раздался мужской голос, который подхватило эхо:

– А ведь ты – Борден, верно?

Я не мог выдавить ни звука; меня сковала жуть.

– Так я и знал, что ты рано или поздно за ним явишься.

Голос звучал слабо и устало, это был почти шепот, но в подземелье он раскатисто отдавался от каменных сводов.

– Он – это ты, Борден, а все остальные – это я. Заберешь его с собой? Или останешься здесь?

По грубо обтесанной стене метнулась призрачная тень – и вдруг, к моему ужасу, рокот генератора начал утихать.

Свет лампочек сделался янтарно-желтым, тускло-красным, а потом погас.

Меня окружала непроглядная тьма, а фонарь лежал в кармане пальто. Чтобы его достать, мне пришлось высвободить одну руку, удерживая мальчика другой.

Не без труда вытащив фонарь, я включил его трясущимися пальцами. Луч заплясал по стенам, так как я одновременно пытался получше ухватить фонарь и покрепче прижать к себе тело Ники.

На стенах пещеры дергались тени от поднятых ног.

Кое-как защищая непокрытую голову Ники, я протискивался между стеллажами, то и дело задевая полки плечом или локтем и сбивая пластиковые футляры бирок.

Я боялся оглянуться. Незнакомец шел за мной по пятам! У меня подгибались ноги; не знаю, как я не упал.

Поднимаясь по неровным ступеням, я больно ударился головой о выступающий из свода камень и едва удержал в руках детское тельце. Меня шатало из стороны в сторону, но я, уже не пытаясь светить прямо перед собой, втянул голову в плечи и все же одолел лестницу. Тоннель за ней шел в гору, и мертвый груз сильнее и сильнее оттягивал мне руки. Я подвернул ногу и привалился к стене, однако не упал, восстановил равновесие и побрел дальше. Меня подхлестывал страх.

Наконец я добрался до внутренней двери. Почти не замедляя хода, я распахнул ее ногой.

Позади в тоннеле слышались шаги – чья-то ровная поступь по мелкому каменному лому.

Ноги сами понесли меня вверх по лестнице, к выходу. Сквозь щели на верхние ступени намело снегу; я поскользнулся и, падая, выронил мертвого ребенка! Ринувшись вперед, я всей тяжестью навалился на дверь.

Мне открылись сплошные сугробы, темные очертания дома, пара освещенных окон, открытый дверной проем, лампа, горящая в прихожей, – и снежный шквал, низвергающийся с неба!

Внутри меня закричал мой брат!

Он лежал, распростертый поперек лестницы, и мне пришлось спуститься за ним. Еле передвигая ноги, я выбрался наружу и ступил на снежный покров.

Спотыкаясь и увязая в сугробах, я держал курс на распахнутую дверь дома. За спиной черным прямоугольником зиял открытый склеп. Я то и дело оглядывался, боясь, что преследователь так просто не отстанет.

Вдруг со стороны дома полыхнули прожекторы охранного освещения, и я на миг потерял ориентиры. В слепящих лучах неистово билась пурга. В дверях стояла Кейт, одетая в стеганое пальто.