Кристофер Прист - Престиж

Хотя моя теория не лишена слабых мест, я считаю ее наиболее убедительной из всех возможных, но ситуация выглядит более чем странно.

Я и сам способен зайти (и нередко захожу) достаточно далеко, чтобы сохранить свои секреты, но не допущу, чтобы таинственность превратилась в навязчивую идею. Неужели Борден и его предполагаемый брат – это пара одержимых, какими выставляет их Кениг?

Не знаю, что и думать.

В конце концов, не в этом дело: фокус есть фокус, и каждый, кто его видит, прекрасно понимает, что это обман. Но Джулия в свое время жестоко пострадала от враждебных происков Бордена; был случай, когда и моя собственная жизнь по милости Бордена висела на волоске. Думаю, мой недруг – из тех, кто способен превратить свои секреты в фетиш; к несчастью, злой рок столкнул меня именно с ним.

И – надо же было такому случиться! – эта вражда навела меня на идею нового иллюзиона, который теперь определяет мою судьбу.

Где-то между Уэйкфилдом и Лидсом

После длительного и благотворного отдыха в Дербишире с Джулией и детьми я снова в дороге. Завтра начинаются мои гастроли в театре короля Вильгельма в Лидсе, где до конца следующей недели у меня запланировано по два вечерних выступления. Оттуда в Дувр, где мой номер будет гвоздем программы в театре «Оверклиф». Затем на неделю, вплоть до Рождества – Портсмут.

Я устал, но все же счастлив.

Иногда окружающие замечают, как скверно я выгляжу, и – с самыми благими намерениями – заводят разговор о моем здоровье. Я держусь мужественно.

Итак, наступил год, когда Руперт Энджер покинет этот мир. Я еще не выбрал точную дату моей кончины, но это произойдет никак не раньше завершения американского турне.

Мы отплываем из Ливерпуля в Нью-Йорк через три недели и вернемся только в апреле. Проблема устранения дубликатов решена не полностью; хорошо еще, что «Яркий миг» мне предстоит показывать в среднем не чаще раза в неделю. При необходимости придется сделать то же, что и раньше, но Уилсон заверяет меня, что нашел выход. Как бы то ни было, продолжение следует.

Джулия и дети едут со мной; эти гастроли впоследствии назовут прощальными.

Я дал указание Анвину продолжить прием заявок на мои выступления до конца этого года и даже на первые месяцы 1904 года. Однако в конце сентября я умру. Вероятно, это случится в субботу 19 сентября.

В Лоустофте

После головокружительного тура по таким городам, как Нью-Йорк, Вашингтон, Балтимор, Ричмонд, Сан-Луис, Чикаго, Денвер, Сан-Франциско, Лос-Анджелес… меня принимает городок Лоустофт в графстве Суффолк. В США я мог бы нажить целое состояние, но на таких сценах, как «Павильон» в Лоустофте, я просто получаю гонорар.

Наши гастроли продлятся неделю. Завтра – первое представление.

Пришлось отменить оба вечерних выхода, под угрозой срыва также и завтрашние выступления; делая эту запись, я с беспокойством ожидаю приезда Джулии.

Я последний болван, тупой, безмозглый болван!

Это было вчера. Второе вечернее представление. Заканчивается первая часть программы. (Писать об этом невыносимо.) Недавно я добавил к своему репертуару новый карточный фокус. На сцену приглашается человек из зала; он берет карту и пишет на лицевой стороне свое имя. Я отрываю уголок карты и передаю его добровольцу. Ущербная карта помещается в бумажный конверт, который я поджигаю. Когда пламя гаснет, я вытаскиваю из пепла крупный апельсин, разрезаю его пополам и достаю оттуда надписанную карту; естественно, оставшийся у зрителя уголок идеально подходит к месту отрыва.

Вчера добровольцем стал, как мне показалось, деревенский житель из здешних мест: высокий, дородный, он отличался обветренным красноватым лицом и суффолкским выговором. Сидевший в середине первого ряда, он привлек мое внимание еще в самом начале представления. Мельком взглянув на его добродушно-туповатое лицо, я сразу наметил этого зрителя в помощники. Он действительно предложил свои услуги, когда я объявил, что мне требуется ассистент; а ведь что-то в нем должно было меня насторожить. Однако, пока я выполнял фокус, он неплохо мне подыгрывал и даже пару раз вызвал смех в зале своим незатейливым юмором и наивными репликами. («Возьмите карту», – попросил я его. «Это как же, сэр: насовсем, што ль, взять?» – вытаращил глаза доброволец, явно работая на публику.)