Макс Фрай - Первая линия. Рассказы и истории разных лет [litres]

Я в прятки водить не люблю, а Старуха любит. Ну, я же говорю, она лучше всех ищет, поэтому ей нравится. Она так любит водить, что иногда даже поддается специально: возьмет, да и высунется раньше времени, а потом бежит нарочно медленно, чтобы ее застукали. Хотя вообще она здорово бегает, может быть, даже как Чика. Но сегодня у нее долго не получалось поддаться: все время после нее еще кого-нибудь находили – и привет, гуляй-вася, кушай травку. Мы долго играли, может быть, даже три часа, и уже надоело немножко. Еще чуть-чуть, и кто-нибудь предложил бы пойти за ежевикой или, наоборот, в город, витрины смотреть, но тут наконец выпало водить Старухе, и всем опять стало интересно. Можно подумать, что только начали. А у меня аж в горле пересохло, и в ушах зазвенело, как будто на сцене стихи читать надо. Вот как разволновалась! Все-таки она очень хорошо умеет искать, а я так хочу ее хоть разочек перехитрить, мне даже жвачки не надо, я сделаю вид, что забыла про спор, и Микки-Мауса ей потом подарю, мне не жалко, мне лишь бы услышать, как Олька говорит: «Все, сдаюсь!» – вот один-единственный разочек, и больше не нужно, честно-честно.

Она отворачивается и начинает считать, быстро-быстро, но я точно успею спрятаться, мне не очень далеко надо. Сбежать с пригорка, возле кустов повернуть, и еще немножко, туда, где домик раньше был, от него фундамент остался и ничего больше. Получается, как будто на земле камнями план дома выложили, видно: тут комната была, и еще одна комната, а тут коридор был и, наверное, вешалка стояла, а может быть велосипед, или даже коляска детская, а теперь нет ничего, только фундамент остался. Папа говорит, все давно уже растащили, еще когда он маленький был, он даже сам взрослым помогал чужие дома разбирать. Интересно было, говорит. Повезло ему!

В бывшем доме прятаться некуда, это мы сто раз проверяли. Трава там почти не растет, а стен никаких нет, и вообще ничего. Там только дураки прятаться станут – так все наши думают.

А вот и нет! Там, оказывается, погреб вырыт, и до сих пор есть лаз. Его мусором засыпали, а я случайно нашла: у меня ключ от квартиры на шее висел, так шнурок порвался, когда я там вчера все разведывала, и ключ упал мне под ноги, я даже не поняла, куда он делся. Исчез, и все, как будто заколдовали! Я страшно перепугалась, что он навсегда потерялся. Я в этом году уже два раза ключи от квартиры теряла, и мама сказала: все, ей надоело. Если что, останусь без ключа до осени. Это значит, что когда родители на работе, надо выбирать одно из двух: или до вечера дома сидеть, или во дворе гулять, пока они не придут. А если дождь пойдет или если никто не вышел – что тогда делать? Вот и я не знаю.

Поэтому я перепугалась и стала в мусоре рыться, ключ искать. Там много всякой ерунды было: ветки, тряпки какие-то, бумажки, битые кирпичи. И вдруг смотрю: оказывается такая яма глубокая! Та-а-а-ака-а-а-а-ая! И вижу: на дне мой ключ блестит, ну вот просто по закону подлости упал так, чтобы не достать. Я сначала даже прыгать туда забоялась, а на животе вниз сползла, очень осторожно. Но ноги до дна не достали, так что все равно пришлось прыгать. Я же говорю, очень глубокая яма!

Но я прыгнула, ничего не разбила, повезло. Первым делом привязала ключ к шнурку, три узла накрутила, чтобы уже никогда не потерялся. Повесила его на шею и стала думать, как вылезать. Это, между прочим, не очень трудно оказалось: там стены земляные, мягкие, я пару ступенек каблуком выдолбила, а потом уже на руках подтянулась и вылезла. Ерунда.

И вот когда уже вылезла, я поняла, что Старуха про эту яму не знает, и никто не знает. А если даже и найдет яму, фигу она там в темноте что-то разглядит. Там же, я говорю, не просто яма, а целый большой погреб, можно в самый дальний угол забиться. А если еще тряпкой какой-нибудь темной накрыться, тогда точно никто меня не увидит, даже Старуха.

И тогда я побежала домой за маминым старым пальто. Ну то есть оно уже давно не совсем настоящее пальто: из одного рукава папа себе чехол для отверток сделал, а из другого мы с бабушкой кукольный диван мастерили, а остальное хотели порезать на тряпки, но не стали, потому что пальто все-таки слишком толстое. И оно теперь без рукавов лежит в кладовке – вдруг пригодится? Но я решила, что все-таки его можно взять. Если до сих пор никому не пригодилось даже на половую тряпку, то, значит, пускай будет мое. Мама не жадная, она не рассердится, даже если заметит, тем более, я же ей объясню, что было очень-преочень нужно хорошо спрятаться.