И. Грекова - Свежо предание

Тетя Роза была худая, резкая старая дева, горбоносая, с серыми, в коричневых тенях глазами. Профиль Данте Алигьери. Свои редкие, прямые, тонкие волосы она красила в ярко-черный цвет, и сквозь них жутковато просвечивала бледная кожа. На кухню она выходила с лорнеткой и, далеко стоя от примуса, помешивала в кастрюле суп или другое варево. На вкус у нее все было всегда одинаковое: кто-то, кому она верила, научил ее пользоваться специями, якобы полезными для здоровья, и любое блюдо пахло у нее гвоздикой, корицей, лавровым листом.

А бедный Рувим даже не замечал, что она ставит перед ним на стол. Он поздно приходил с работы, с трудом пробирался к столу, усаживался. Роза приносила закопченную кастрюлю с серым супом, от которого сладко пахло специями. Рувим Израилевич машинально глотал суп, отламывал маленькие куски черствого хлеба своей белой рукой, высушенной постоянным мытьем, с большим чистым ногтем на мизинце. Поев, он говорил: «Спасибо, дорогая Роза», вынимал из потемневшего серебряного кольца сероватую салфетку и вытирал висячие, до сих пор черные усы.

Пока Роза убирала со стола, он курил и читал газету — подробно, от доски до доски, бормоча про себя, фыркая и волнуясь. Время от времени он кричал: «Роза, ты слышала? Роза, ты читала?» Это когда его что-то особенно возмущало. Роза спрашивала: «Что тебе, больше всех нужно? Будешь ты иметь покой или нет?» Ха, покой! Нет, о покое не могло быть и речи. Где это видано такое? В основе он был согласен: да, великая революция, да, неслыханный переворот, да, да, все это он знает и со всем согласен. Но частности? Это другое дело. Он вмешивался во все: в политику, внешнюю и внутреннюю, в работу наркоматов и главков, в электрификацию и индустриализацию, черт возьми, в народное просвещение и здравоохранение. «Что я могу — я, рядовой, даже не очень умный врач? — говорил он. — И меня таки никто не просит. Но это решение — именно это! — классический случай олигофрении. Нет, хуже — маразма! Роза, ты меня слышишь?»

А тетя Роза предостерегающе говорила:

— Рувим, помни дело Бейлиса.

— Дедушка, что такое дело Бейлиса? — однажды спросил Костя.

Это было после очередного спора с тетей Розой. Тетя Роза, даже не убрав со стола, ушла в свою половину спальни — дуться. Дедушка и Костя были в столовой одни.

Дедушка внимательно посмотрел на Костю. Ого, пока он тут старел, маленький мальчик вырос и начинает задавать вопросы…

— Дело Бейлиса? Это очень старое дело. Я бы хотел, чтобы тебе всю жизнь не надо было вспоминать дело Бейлиса.

— А что это было за дело?

Какие серые глаза у мальчика — строгие глаза! Откуда? У Исаака не такие, у Веры — тоже. У мальчика все данные, чтобы расти счастливым. Откуда же такие тревожные глаза?

— Дедушка, почему ты молчишь? Я тебя спросил: какое это было дело Бейлиса?

Ничего не поделаешь, молодые растут, надо им отвечать. Молодые должны знать.

— Гм… Он спрашивает, что такое дело Бейлиса. В мое время не было ребенка, который бы этого не знал. Должен тебе сказать, что это было подлое дело… Очень подлое. Понимаешь ли, в воровском притоне бандюги убили мальчика, Андрюшу Ющинского. Это имя тоже у всех было на языке: Ющинский… Ющинского… Ну вот, они его убили…

— За что убили?

— Гм… Начнем с начала. Постараемся рассказать просто и ясно. У воровки и бандитки… Как же ее звали? На Ч… Вот память! Неужели я мог забыть, как ее звали? Вера Чеберяк, вот как ее звали! Так у нее был сын, Женя Чеберяк. И они с Андрюшей Ющинским дружили, ходили с ним гулять в лес вместо уроков. И вот они однажды играли вдвоем — вырезывали прутики, да, кажется, именно прутики. Чего-то они не поделили. Дети! И Женя Чеберяк говорит: я скажу твоей маме, что ты не учишься, а ходишь в лес гулять. Андрюша в ответ: а я скажу, что у вас на квартире воровской притон. И как ты думаешь? Женя все передал своей матери, Чеберячке. А тут, понимаешь, случилось так, что с той поры у Чеберяков начались обыски. Они и решили, что это Андрюша проболтался, зазвали его к себе в дом и убили. А свалили все на евреев.

— Почему на евреев?

— О Боже великий! Вас в школе учат чему-нибудь или нет? Вам говорили про царскую Россию или не говорили? В царской России все было возможно! Правительство натравливало один народ на другой. Это называлось: разделяй и властвуй. Так вот, про евреев пустили подлый слух, что они в свою мацу добавляют кровь христианского младенца. А Ющинского убили как раз в канун Пасхи. А мацу евреи едят на Пасху. Ты и этого не знаешь? Так знай. Маца — это такой тонкий, сухой хлеб, ничего себе, вкусный… Ну, так о чем же я? Да. Вот правительство и решило Веру Чеберяк с ее бандой скрыть, а в убийстве обвинить ни в чем не повинного еврея Бейлиса. Менделя Бейлиса.