Исраил Ибрагимов - Колыбель в клюве аиста

― Для протокола, ― сказал он коротко.

― Заведомо отрицательного?

― Пожалуй, да.

Докладчик сидел в первом ряду, в полутора-двух метрах от меня. Поразительно спокойный профиль. Разве что волнение выдавал кадык, который исчезал, а появившись, долго оставался неподвижным, будто не находя ни места, ни возможностей иных разгрузить партию фраз ― контраргументов, сдобренных желчью и иронией.

― Кто еще? ― то был голос председателя, руководителя "проблемки". ― Слово просит Жунковский ― дадим? Пожалуйста, Жунковский...

И вот я подхожу к щитам, поправляю такую же нелепую, как у докладчика, пуговку-узел на галстуке, вижу, как тот подался вперед, положил локоть на колено, кулаком подпер подбородок. Начинаю речь с замечаний по поводу его суждения о нашей совместной с руководителем статьей, содержавшей обилие фактического материала, хотя и интерпретированного с позиций традиционных... ― о, как среагировал тогда руководитель, услышав эти "хотя" и "с позиций традиционных...", как после доклада, объявляя прения, он бросил ядовитую реплику о традиционности и нетрадиционности!

Разумеется, я не согласился с докладчиком, да и возможно ли согласиться ― бил-то он в упор по мне. Я говорил о несостоятельности выводов докладчика ― видел, как тот занервничал, убрал руки с подбородка, выпрямился, чтобы затем повторить прежнюю позу... Впрочем, доклад содержал несколько привлекательных моментов, и в понимании "нетрадиционных" ― дьявол потянул за язык ― коснулся я и их: вот, мол, объективности ради следует отметить и любопытное, не лишенное здравого смысла в докладе. Коснулся вскользь, но и этой малости оказалось достаточно, чтобы взорвать ситуацию: голоса ― из зала ("Регламент!"), за спиной ― председателя: "... об этом в рабочем порядке..."), докладчика (...почему же?..") ― заставили оборвать выступление. Регламент в самом деле был превышен, да разве дело в нем.

― Вспомнилась восточная притча об Аппенди, пытавшегося срубить сук под собой, ― говорил руководитель "проблемки" после заседания. ― Мы-то гадаем, кому поручить обзор так называемой нетрадиционной литературы на будущем семинаре. А вот ему, Жунковскому, и поручим. С пожеланиями, правда... (улыбка лукаво-доброжелательная) не забывать о грустном опыте премудрого Аппенди. Готовьтесь, Жунковский...

Речь шла о программе очередного теоретического семинара. Во время таких семинаров огромная комната "проблемки" набивалась до отказа. Заглядывали сюда постоянно и извне, притом не только сторонники школы. На планируемый семинар, например, ожидали представителя "нетрадиционного" направления, то есть тех, о чьих работах собирались говорить...

Накануне я сидел с руководителем в его тесной рабочей комнате. Говорили о моей диссертации и о предстоящем семинаре, идеях "нетрадиционной" школы. Спокойный тон руководителя не мог обмануть: в голосе его чудилось раздражение ― за идиллически безоблачным кадром, как говорите вы, киношники, слышались раскаты грома: ясно, что путь мой пролегал через грозовую полосу, за внешне спокойным его "не так просто, как того хотелось" чудилось: "Здравый смысл в идеях мобилистов (о них чуточку ниже)? Чепуха! С той же обоснованностью можно утверждать о здравом смысле любой сказки! Есть знания, выстраданные поколениями геологов, рядом ― плод распаленного воображения неудачливого... метеоролога. Надеюсь, ты осознал свое заблуждение? Теперь же предстоит их отмести. Публично! В предстоящем обзоре из уст твоих, надеюсь, прозвучит, неважно, прямо или косвенно, следующее: 1. Ты отрекаешься от сказанного сгоряча в адрес мобилистов ― прошлое выступление чистейшей воды недоразумение. 2. В помыслах и действиях мы едины ― нет ничего в наших исследованиях в помине, что говорило бы в пользу "нетрадиционного"...

Руководитель смахивал на большого ласкового кота, а кошачьи ласки известны: после них, исполненных нежностью, на теле остается розовая пашня ― под пушком-то в лапах запрятаны когти! Но и без намеков руководителя скумекалась задача на семинар: нет, не собирался я ставить под угрозу "свою" диссертацию. Предстоящее выступление спланировалось таким образом, что в нем не осталось ничего такого, что сказало бы о моем отношении к проблеме ― этакий евроазиатский слалом! Обзор "нетрадиционной" литературы ― и только. Без комментариев. Без анализов. Без рискованных сопоставлений традиционного и нетрадиционного. "Никакой отсебятины, ― уговаривал я себя, ― незачем становиться в позу! Там будь что будет..."