Виктор Кадыров - Золото Иссык–Куля

– Да у них самый большой внешний долг, – прервал его Плоских. – У меня друг живет в Америке, женат на американке. Так он не хочет принимать американское гражданство. До этого тоже уважал америкосов, а пожил с ними и в корне изменил мнение. А вот все, кто к нам приезжает, все отмечают, какой прекрасный и гостеприимный народ в Кыргызстане.

– Я жил там, – настаивал Сергей. – Такой свободы, как там, нигде нет! Хочешь дело открыть – за полчаса фирму оформишь, кредит получишь. У них любое дело перспективно, потому что у населения куча денег, надо только предложить им что–нибудь стоящее. А у нас – страна нищая, поэтому проблема и с зарплатами, и с платежеспособностью населения. Какой тут бизнес?!

– А счастье – это категория не экономическая, – заметил Василий, – это состояние духа. Киргизы бедные, но счастливые. В этом их свобода.

– Ребята, о чем вы тут спорите? – опять вмешался я в разговор. – Сейчас многие посещают другие страны, видят, как там живут люди. Везде они трудятся, в поте лица добывая свой хлеб. Все страны развиваются. Посмотрите на Казахстан. В Алматы чувствуется достаток. Можно спокойно гулять вечерами. В воздухе нет напряженности и опасности. У нас же с наступлением сумерек нельзя выйти на улицу, даже в Бишкеке. Хорошо, если только ограбят, а если убьют? Не знаю, как себя чувствуют киргизы, счастливы они или нет, только больше миллиона наших граждан, именно киргизской национальности, уехало работать в Россию и Казахстан. От счастья вряд ли бегут. И ведь само правительство агитирует уезжать из страны. Целая рекламная кампания развернута. Провожают целые эшелоны уезжающих гастарбайтеров. С помпой и оркестром. Я видел рекламный ролик: сидят два друга за достарханом, один из них на комузе играет, второй у первого спрашивает: «Ты специальность какую–нибудь получил?» Первый отрицательно машет головой и продолжает играть на комузе. Второй опять его спрашивает: «А русский хорошо знаешь?» Тот опять трясет головой: «Нет!» Друг его опять вопрошает: «А как же ты поедешь в Россию? Там надо язык знать и специальность нужную освоить. На комузе играть там некому, туда едут деньги зарабатывать!» И потом титры, призывающие учиться в техникумах и училищах. Грустная реклама.

– Киргизы – кочевники. У них в крови переезды, – упрямо отозвался Плоских. – Это ваших любимых американцев с места не сдвинешь.

По сопению Василия я понял, что спорить с ним бесполезно. Ему было удобнее и спокойнее представлять киргизов идиллически. Они счастливо кочуют по горным джайлоо, поют свои протяжные песни, живут в юртах, впитывая через тюндюк космическую энергию, и поджидают дорогого гостя, чтобы зарезать ему барашка.

– А сколько американцев волонтерами к нам приезжает? – отозвался Сергей Дудашвили. – Насколько я их знаю, американцы очень легки на подъем.

– Волонтеры либо миссионеры, которых спонсируют религиозные организации, либо шпионы, – тут же отрезал Василий, – а те, кто побывал в Кыргызстане, уезжать не хотят. Говорят: «Какая прекрасная страна!» и добавляют: «Какие гостеприимные люди!», это про киргизов. Некоторые остаются жить у нас, причем не в Бишкеке, а в глубинке.

Спорить я не хотел, в этой дискуссии вряд ли родилась бы истина, каждый упорно отстаивал свою точку зрения, но все же не удержался от реплики:

– Знаешь, Василий, ты не совсем прав, говоря, что на Западе люди крепко держатся за обжитое место или работу. Я лично знаю классных специалистов книжного дела, которые в пять–шесть лет круто меняют все свои жизненные обстоятельства, оставляют престижные должности, хорошую работу, меняют города, потому что начинают терять вкус к жизни. Им хочется добиваться успеха в других, менее преуспевающих организациях, применять свой опыт, профессионализм и показывать, чего они стоят на самом деле.

– С жиру бесятся, – буркнул в ответ Василий.

…Наша поездка удалась на славу. Ночевка среди марсианского пейзажа причудливых скал юрского периода, долгожданная находка средневековых печей, остатков керамических трубок, по которым подавался в печь воздух, великолепные пейзажи пустыни, зеленых оазисов у родников… А потом, на обратном пути, пустынные пространства сменили обширные зеленые горные долины близ реки Нарын, сплошь усеянные весенними цветами: оранжево–желтыми головками купальниц–жарков, фиолетовыми шарами дикого лука и чеснока, красным диким пионом–воронцом, синими метелками колокольчика и массой других цветущих растений. Вот где рай земной!