Кристиан Барнард - Нежелательные элементы

Свои рыжие волосы и веснушки дочь унаследовала от отца. Пит Джуберт — ярый расист, «наш Лев», как опрометчиво выразился председатель одного политического митинга. И оппозиционная пресса со злорадным восторгом поспешила указать, что «наши» львы вымерли сотни лет назад. Худое властное лицо на тощей шее. От него можно ждать любых неприятностей, решил Деон. Мать выглядела более привлекательно — полноватая женщина с добродушной, хотя и робкой, улыбкой. Муж и жена не спускали глаз с Деона. Но ван Рин даже не посмотрел в его сторону.

— Вы не могли бы несколько минут подождать в коридоре? Я осмотрю больных, и вы опять вернетесь. — Он сам удивился собственному вежливому тону, хотя слово «больных» прозвучало многозначительно. — Это займет одну-две минуты.

Они повернулись к двери. Но Мариетт вцепилась в руку матери. Деон, улыбаясь, подошел к ней. Девочка поглядела на него, и пальцы ее разжались. Он и девочка — союзники. Они сражались бок о бок и победили.

— Доктор Мурхед уже смотрел их, профессор, — сказал Мулмен. — А потом отправился в главный корпус.

— Да, я знаю, — сказал Деон. — Я только что оттуда.

Мулмен выглядел совершенно взмученным, лицо небритое. В таких случаях Деон бывал очень строг. Но Мулмену пришлось отдежурить две смены, и ночь у него выдалась тяжелейшая. Деон решил сделать для него исключение.

Он осмотрел девочку и пробежал глазами карточку на спинке кровати. Все было в порядке, если учесть, что после операции не прошло и суток. Всю ночь сердечный ритм оставался нормальным.

— Ну что ж, превосходно. Как венозное давление? Двенадцать? Введите пять миллиграммов лазикса внутримышечно и проверяйте мочу на калий. Подержите на водителе ритма день-два.

Он направился к другой кровати. Малыш Маньяни крепко спал. За ночь число дыханий стабилизировалось по мере того, как легкое очищалось, расширялось я стало нормально функционировать. Кризис миновал.

Узнаешь ты когда-нибудь, что мы для тебя сделали? — подумал Деон. Поймешь когда-нибудь, с какой решимостью мы боролись за то, чтобы ты жил? Наверное, нет. А если и да, может, еще и проклянешь нас за то, что сумели оставить тебя в живых: черного ребенка в стране белых…

— А сколько кислорода вы ему даете? Пятьдесят процентов?

— Да, профессор.

— Можете постепенно снижать давление. К вечеру попросите Тома удалить трубку из гортани. До завтрашнего утра, думаю, мы оставим его здесь.

— Хорошо, профессор.

— А пациентка Робби? Как она?

— Перевели в общую палату.

— Прекрасно. Я поговорю с родителями Мариетт, потом заглянем в палаты.

Ван Рина не было, а родители девочки стояли рядом у окна. Едва Деон вышел, Джуберт повернулся к нему. Вот оно! — подумал Деон. Накануне вечером он только обрадовался бы и ринулся бы в драку с яростным наслаждением, но теперь ситуация изменилась: малыш Маньяни был вне опасности, и у Мариетт все шло хорошо. В нем не осталось ни гнева, ни ожесточения.

— Доктор ван дер Риет, — сказал Джуберт.

Деон ждал, что последует дальше.

— Спасибо за все, что вы сделали для нашего ребенка, — сказал член парламента от националистической партии и будущий член кабинета министров. — Она будет здорова?

— Дела у нее идут отлично, — ответил Деон и улыбнулся, удивившись, что это не стоило ему никаких усилий. — Сначала возникли кое-какие трудности. Пришлось подключить ее сердце к водителю ритма. Но сейчас оно работает самостоятельно.

Джуберт смотрел на него, явно делая какие-то свои выводы. Это худое лицо было очень неглупым.

— Знаете, что она мне сказала? — Деон улыбнулся. — Она сказала, что у нее сердце разбито.

— Так ей объяснила мать, чтобы она поняла, почему ее привезли сюда.

— Я так и думал. Ну, так мы починили ее разбитое сердце.

— И теперь она будет как все дети?

— Какое-то время сохранится некоторая вялость, а потом ей удержу не будет.

— Мы навсегда останемся вам благодарны.

Мать молчала, счастливо улыбаясь.

Джуберт кашлянул.

— Этот черный ребенок в палате с Мариетт…

У Деона защемило в груди; значит, все-таки не миновать!

— …у него тоже был порок сердца?

— Был и остался, — резко сказал Деон. — У него врожденный порок, но мальчик слишком мал для подобной операции. Мы кое-что сделали, чтобы он продержался, пока не настанет время для радикального вмешательства.

Следующий вопрос Джуберта поставил Деона в тупик.

— Он здешний? Из Кейптауна?

— Нет. Он из Транскея.

— А откуда именно? — с той же настойчивостью спросил Джуберт.