Дени Робер - В паутине Матильды

Ничего неожиданного. В показаниях же Вернера я узнаю то, чего не знал.

«Протокол Б157. Допрос Зонтанга Вернера, рожденного в Гренобле 12.08.52. В последнее время он был не совсем в форме, но это было связано прежде всего с трудностями в написании его книги. В последний вечер, который мы провели вместе, я сыграл с ним шутку на «Минителе». Я направил ему послание, которое подписал именем Матильды. Речь идет о Матильде Виссембург, героине его книги. Он был как безумный. Я не решился сказать ему, что это послание было от меня…»

Потом я имею право выслушать чепуху, которую нес Вик:

«Протокол Б165. Допрос Шошара Виктора, рожденного в Беванж 6.05.60. Он пришел к нам накануне исчезновения Лены. Он был не в своей тарелке, но мы уже к этому привыкли. Я переношу его, потому что это близкий приятель моей жены. Во что бы то ни стало он хотел писать песни для нашей группы. Я должен пояснить, что являюсь руководителем рок-группы, которая называется «Черные демоны». Время от времени он приходил к нам на репетиции. Он не злой, а, скорее, просто прилипчив. Ему все время надо говорить о политике, а нам на это наплевать. Но я не верю, что он способен сделать что-то, чтобы уничтожить Лену, хотя он все еще очень привязан к ней. Однажды вечером мы нашли страшно искореженную машину одного нашего музыканта, он встречался с Леной. Мы думали, это сделал он. Но потом решили, что это было невозможно, потому что у него была загипсована рука».

Толстый рыжий полицейский зачитывает мне любезности, выложенные Мари. Слушать это – истинное удовольствие:

«Протокол Б182. Допрос Люка Мари-Жозефин, рожденной 14.12.59 в Гренобле. Этот тип – настоящее чудовище, сексуальный маньяк. Лена боялась его. Она соглашалась встречаться с ним только потому, что он шантажировал ее самоубийством. Он все время следил за ней, посылал ей бредовые послания на кассетах. Я уверена, что он убил ее. Я также уверена, что он несколько раз ломал наши машины. Мы даже находили человеческие экскременты на коврике у дверей и даже в почтовом ящике. Его следует изолировать. Разумеется, я в курсе, что мадмуазель Сирковски поддерживала связь с женатым мужчиной, значительно старше ее, но, по известным причинам, я не могу назвать его имя».

Эти придурки полицейские тайно опросили всех моих соседей. Мадам Безар сказала им, что видела в тот день, когда исчезла Лена, как ко мне заходила какая-то девушка с короткой стрижкой, но она не узнала свою бывшую соседку. Она добавила, что она не видела, как эта девушка выходила, а что я – человек мечтательный и непосредственный, не злой и очень хорошо занимаюсь с детьми. Они также переговорили с Элианой Дьякетти, женой Этьена, и она сказала, что я ее «изводил» телефонными звонками. Клевета! Эта старая сумасшедшая ревновала к нашей дружбе.

Я не показываю никакого раздражения. Продолжаю очень любезно отвечать на их вопросы. Моя сияющая физиономия, несмотря на бессонные часы, мои остроумные реплики изводят их. Они ничего не добьются. Только один раз я был в затруднительном положении, несмотря на все мои предосторожности. Какой-то железнодорожник, который отирался в паркинге в тот день, узнал меня как водителя Лениной машины. Я решительно это отвергаю и требую очной ставки. Но они даже не почувствовали, до какой степени я взволнован. Конец моего пребывания под стражей протекает без всяких неожиданностей. Я только огорчен, что они дошли до моего парижского издателя с этой историей. Они злорадствуют, зачитывая его показания. Он будто бы заявил, что я дал ему аванс в размере 25 тысяч франков с тем, чтобы он издал мою книгу. Какое-то недоразумение, я думаю.

В конце срока комиссар уже выходит из себя, со взмокшими висками, с изнуренным видом, он умоляет:

– Я прошу вас, мсье, скажите нам, куда вы дели тело? Укажите нам. И больше мы не будем вас утомлять. Вы сможете поспать.

Мне смешно. Они принимают меня за умственно неполноценного.

Мы отправляемся ко мне, где они производят обыск. В словаре они находят мои письма. Предусмотрительно я уничтожил отрывки из досье Матильды. Они заносят в свой протокол, что стены моей квартиры испещрены сексуальными надписями и фотографиями. Я развесил пять фотографий, на одной из которых изображена обнаженная Лена. Четыре остальных – фотографии Матильды. А надписи – это просто плакаты со свободными поэтическими выражениями, которые прикрывают ругательства, оставленные маленьким толстяком. Я отмечаю это. Они находят пришедшую в негодность дамскую бритву и запечатывают ее. Они замечают только непонятный запах в морозильнике. Ничего больше.