Павел Кувшинов-Светлый - Весенний этюд в кошачьих тонах

Замотавшись с гелькиной ситуацией, Робка совсем забыл про свой День рождения. Но те, кому он был дорог и небезразличен, о нём помнили. Уже с обеда телефон «по швам трещал» от присланных CMC. Мама с Геллой приготовили ему праздничный ужин и испекли торт. Часов в семь примчался запыханный Васька и принёс Робу в подарок будильник с циферблатом в форме палитры и с кисточкой и карандашом вместо стрелок, выполненный под старинную бронзу. Где такое можно было нарыть, Роб просто не мог себе представить. Васька лишь хитро улыбался и секрета так и не выдал. А уже самой последней, словно выдержав паузу, пришла тётя Валя и принесла по просьбе Алечки большую красивую открытку, подписанную ещё до отъезда, и маленькую фарфоровую статуэтку белой кошечки с голубыми глазами. В общем, вечер получился очень добрым и милым, лишь немного грустным без Али.

А лето шло, и Роб всё также страдал от неизвестности — как там Алечка, что с ней? Тётя Валя молчала, как партизан, лишь изредка, сжалившись над «страданиями юного Роберта», выдавала ему, что жива, здорова, сердце не беспокоит, про него регулярно спрашивает. Роб понимал, что Аля в свою очередь получает подобную информацию, что Роб, соответственно, жив, переживает, забегает регулярно, про неё пытает, а тётка молчит, как обещала.

С фрилансом тем летом у Роба случился полный облом, поэтому сидеть тихо-мирно дома и ваять компьютерную графику или иллюстрировать сказки не вышло. Пришлось довольствоваться тем, что бог посылал ему через молодёжную биржу труда. А это были, в основном, костюмированные зазывалы — париться целыми днями под палящим солнцем в «шубе» из поролона и синтепона. Кем он только не побывал этим летом — лимоном, бананом, коробкой сока, виноградом, гамбургером, мобильником, компьютером и прочее, и прочее, и прочее. Немного карманных денег он, конечно, заработал, но не более того.

Говорили, что вечерами Робку теперь можно было часто видеть в городе с долговязой спутницей модельной внешности, которая ему не то эскорт, не то телохранитель. Конечно же, речь шла о «ведьмочке» Гелле. Друзья втихую «выпадали» с этих слухов. Кто их распускал, было непонятно, но доля истины в них всё же была. Гелла считала себя обязанной Робу, поэтому ей даже приятно было ассоциировать себя с его эскортом. Точнее, она скорее считала себя робкиной «ручной пантерой», о чём она прямо Робке и заявляла. У версии про Геллу-бодигарда тоже была подоплёка — как выяснилось, у неё был желтый пояс. Это конечно, не робкин красный, но тоже не новичок. А ещё он рассказал Гельке про свою подмосковную кличку и после этого в их имидже чётко начала прослеживаться кошачья линия. В какой-то момент Робка даже стал склоняться к мысли, что его виртуальная подружка — дикая кошечка, это и есть Гелька. Ну и что, что на аватаре глаза голубые, может, ей просто так хочется. Пару раз он задавал Гелле вопросы в лоб, желая припереть к стенке и вывести на чистую воду, но она или действительно не понимала, о чём речь, или очень ловко уходила от ответов. Всё закончилось само собой после того как Китти вышла в онлайн, когда «пантера» была в гостях у Роба.

Но всё-таки, они всегда были и до сих пор оставались только друзьями, без претензий на душу и тело. Хотя, возможно, и «перегрызли бы глотку врагу» друг за друга. Гелька четко знала, что Робико-сан ждёт свою Алечку и когда та приедет, он со всех ног бросится к ней и будет только с ней. Её такие непритязательно-дружеские отношения вполне устраивали. После случая с пресловутым мажором и абортом ей вообще было не до чувств и уж, тем более, не до секса. И если б не Робико-сан, она могла вообще возненавидеть весь род мужской, и многим из этого племени в силу её характера явно не поздоровилось бы. За то, что этого не случилось, «пантера» тоже была благодарна своему «хозяину».

Что касаемо мажора, его звали Генкой, он был сынком одного из высокопоставленных московских чиновников, и оказался почти на голову ниже Геллы, рыжим и почти невзрачным, если б не антураж и дорогие аксессуары. Гелька показала Робу «этого козла» в одном из клубов ещё в начале августа. Что «пантера» могла найти в «козле», недоумевал не только Роб, но уже и сама Гелла. Кстати, в том клубе Робка с Гелькой первый раз реально засветились на танцполе, их в тот вечер не заметил разве что слепой — с танцевальной пластикой и стилем всё в порядке было у обоих.

«Кошачьей парочке» было весело и прикольно вместе. Мама, знавшая всю историю их дружбы, тоже воспринимала Геллу вполне адекватно. Но её материнская душа всё-таки больше лежала к Алечке.