Павел Кувшинов-Светлый - Весенний этюд в кошачьих тонах

wild_kitty: Судя по словам, тут все три варианта сразу. Только второй без первой части. А третий — с какими-то оговорками, если не сказать — препятствиями.

crazy_artist: А по-русски?

wild_kitty: Подожди, ща сформулирую для особо одарённых особей мужского пола.:)

crazy_artist: Вот ты всё-таки стерва, давно хотел тебе сказать.

wild_kitty: Не без этого! Принимаю как комплимент!:) Если женщина вообще не стерва, то мужчине с ней неинтересно!:) Но я отвлеклась от темы. В общем, расклад твоей «други»: она, по ходу, тебя любит, только что-то ей мешает быть с тобой, или кто-то, к кому она тоже неровно дышит. Но возможно, что это что-то — мистика, читай — проклятие, наговор, жизненный крест. Может, что-то со здоровьем, что может пройти или вылечиться. А может и всё сразу! Так что она просто ни в чём не уверена. Вот так!

crazy_artist: Ни хрена себе, диагноз! И откуда ты это вывела? Логикой такое вывести было бы невозможно!

wild_kitty: Интуитивно догадалась… А может из астрала считала… Кстати, ты мне так весной и не рассказал, поздравление дошло?

crazy_artist: А ты не спрашивала. Я до конца сам не верю, но кажется, дошло. Не знаю только, чьё — твоё или моё.

wild_kitty: Наверное, общее!:)

crazy_artist: Возможно… Ладно, Кис, спасибо, ты меня успокоила, я теперь хоть заснуть смогу. Главное, ты поддержала мою надежду на то, что она меня всё-таки любит.

wild_kitty: Будь спокоен, я это чувствую! Но это ещё ничего тебе не даёт.

crazy_artist: Понимаешь, я сам душой чувствую, что она меня любит. Моя душа меня никогда не обманывала. Это я иногда отказывался своей душе верить…

wild_kitty: Может и зря!.. Доброй ночи хвостатый брат!:)

crazy_artist: Приятных сновидений, мурлыкающая сестра!:)

Роб моментально отключился и сны его в ту ночь вообще не посещали.

Утром наш влюблённый пришёл в договорённое время за Алечкой, чтобы ехать в училище за результатами экзаменов и далее по плану. Дверь ему открыла непривычно заспанная для этого времени тётя Валя, которая пригласила его войти, закрыла за ним дверь и тут же, прямо на пороге набросилась не него с упрёками:

— Ты что же, негодник, с девчонкой сделал? Признавайся немедленно! Вчера прибежала, плачет — никак не остановится и ничего не объясняет. Как успокоилась чуток, давай вещи собирать, — не переставая, тараторила тётя Валя, — как собрала, говорит, тёть Валь, вы завтра, сходите, точно узнайте, что я поступила и по этой вот расписке получите или мои домашние работы — там их немного (в этом месте Робка усмехнулся), или все документы, если не поступила…

— Так она что, уехала? — перебил её излияния Робка.

— Уехала, — утвердительно кивнула тётя Валя, — укатила в свой Долговонск, тьфу ты, Волгодонск. Робочке, говорит, ничего не рассказывайте, телефон мой домашний не давайте — пришлось пообещать. А я, ты ж знаешь, человек обязательный.

— Да уж знаю, ещё по прошлому отъезду знаю. И что я не додумался у неё номер спросить, когда всё в порядке было — кто ж знал-то. Вот я всё-таки идиот непредусмотрительный! — в сердцах сокрушался Роб.

— Но тебя я, заразу, на чистую воду выведу! Признавайся, паразит, что там, между вами стряслось-то.

— Да откуда я знаю, вроде ничего такого… Я сам не понял. Вдруг ни с того ни с сего разрыдалась…

— Ни с того ни с сего ничего не бывает! Так, следствие ведут колобки!

Пухленькая, не очень большого росточка тётя Валя действительно напомнила Робу колобка и он прыснул в кулак.

— Так, ржать команды не было! — скомандовала тётя Валя фельдфебельским тоном. — Вспомни, после чего она расплакалась?

— Да я-то помню, только это ничего не объясняет!

— Так, выкладывай, как есть!

— Она заплакала после того, как я признался ей в любви, тёть Валь!

Тётя Валя на минуту застыла от неожиданности. Но потом её «соображалка» снова заработала и она начала выдавать свои умозаключения:

— Плачут в такие моменты обычно от счастья, но на счастливую она похожа не была, и от счастья не бегут! Значит, она чего-то испугалась! Чего? Заплакала после того, как ты сказал, что её любишь. Значит, боится любви! Чьей? Или твоей к ней или своей к тебе! Твоей? Да если б все так любили, как ты её любишь! Отпадает…

В какой-то момент Робке показалось, что он видит, как шевелятся извилины у неё в голове, и он опять хмыкнул.

— Ржать команды не было, я сказала! Твоя любовь отпадает, значит, боится она своей! Почему? — извилины опять зашевелились, — у неё больное сердце, и она боится, что оно не выдержит? Нет, вряд ли. Оно ж уже не болит, как в детстве. Чего боятся, когда любят? Боятся потерять! Да куда ты, милый, от неё денешься! Нет, что-то не сходится!