Макс Рублев - Не прислоняться

– Приходите к нам в метро, там уютно и тепло!

– Ну и шуточки у вас, ребята…

Пассажиры от жарищи дуреют, машинисты тем более. Въезжаю на платформу Тушинская и вижу в районе седьмого вагона… Иосифа Виссарионовича Сталина! При полном параде, в форме генералиссимуса, фуражке, только что трубки в зубах нет.

Часто моргаю. Все равно перед глазами Сталин. Натуральный, хоть клади его к Ленину в мавзолей. В голове звучит строка из песни группы «Несчастный случай»: «Твоя белочка-а-а…» Какая белочка, я не пью практически. Все! Доработался.

Ошалевшие пассажиры шарахаются от «призрака». Значит, вижу его не только я, но и все остальные. Уфф…

Уважаемый двойник! Ну нельзя же так людей пугать. В рабочую одежду надо переодеваться на работе.

Наконец-то дождь! Ночной ливень так напитал воздух влагой, что, выйдя утром на улицу, словно попадаешь в другой мир. Легкая дымка искажает перспективу. Очертания предметов расплывчаты, звуки приглушены, и запах… Резкий запах мокрой листвы бодрит не хуже чашки крепкого кофе. Ботинки мгновенно промокают, но в щенячье-радостном настроении этого просто не замечаешь. Капля, упавшая с раскидистой липы, попадает точно за шиворот и катится по позвоночнику, вызывая мириады мурашек по всему телу. Плеер не нужен. Зачем? Утро наполняет мир своей музыкой…

Мечты о дожде сбылись, в итоге кабина снизу доверху обчихана сопливым и гнуснавым мной.

Последний день лета ничем не отличается от предыдущих. Если только самую малость. Чуть-чуть грусти, чуть-чуть больше народу, чуть-чуть холоднее… Ярко освещенные станции уже не создают иллюзию дня. Кажется, будто сегодня они немного темнее.

Вечер. Воскресенье. Люди возвращаются с дач. В кабине до безобразия пахнет яблоками. Похоже, кто-то поставил сумку у самой двери. Вышел на Рязанском, специально заглянул в салон. Так и есть. Только не сумку. Целую тележку.

Обратно… Пластиковая улыбка сминается как одноразовый стаканчик в дешевой забегаловке. Серые взгляды людей царапают маску невозмутимости.

– Макс, а я тут тебя видел. Едешь, серьезный такой…

Нет, блин, я, въезжая на станцию, буду гомерически хохотать и корчить рожи.

Беговая, Полежаевская, Октябрьское Поле.

Днем написал другу в аську:

«Леха, как здорово, что ты есть, ты хороший друг и просто классный парень…»

Тут же получил в ответ:

«Макс, ты чего, бухой?!»

Нет, я не бухой! Ну почему нельзя просто так сказать человеку, что он хороший друг?

Мысли перескакивают с одного на другое. Рваный слог. Рваный текст.

Вот что бывает, когда я голоден и болен. Ну-ка, хватит! Пара бутербродов, рюмка чая (иначе как рюмкой назвать крышку моего термоса нельзя) и сигарета приводят в норму.

Теперь я зол, циничен, адекватен – самое то для машиниста на работе.

Рязанка, вечер. Стоим, ждем каждый своего состава. По платформе идет девушка в этих жутких модных брюках с мотней до колена, как их там… афгани, во.

Машинисты улыбаются, глядя на штаны, она улыбается в ответ, думая, будто улыбки предназначены ей самой. Я смотрю и понимаю: что-то забыл дома сделать, но вот что?

Девушка радуется, машинисты радуются.

Что же я забыл?!

Девушка поравнялась с нами, и тут меня осеняет.

– Блин!!! Я же коту забыл лоток поменять!!!

Покрасневшая девушка под дружный хохот машинистов убегает на эскалатор.

За что только не ругали товарища Любимова, широко известного в узких кругах медика из Московского метрополитена. В первую очередь за то, что машинистам были выставлены предельно жесткие параметры по давлению и пульсу: прямо как космонавтам. Без учета индивидуальных особенностей организма, без скидок на то, что в ночную смену человек спит всего несколько часов… Сам того не желая (хочется надеяться), Любимов «подсадил» машинистов на анаприлин [35]: оказалось, этот препарат помогает пройти медицинский контроль при заступлении на смену. Но больше всего народ «благодарен» товарищу Любимову за медицинские компьютеры. Зверская техника.

21-й век. Ночная смена, сон три часа. Полудохлый машинист открывает глаза и идет на предрейсовый осмотр. Измерение давления. Упс! 80 на 60. Извините, дорогой машинист, но допустить вас до работы мы не можем. Хотите – попрыгайте, поприседайте, можете даже стометровку отмахать, но пока вы в свои параметры не уложитесь, допустить мы вас не имеем права.