Макс Рублев - Не прислоняться

Волгоградка. Меньше часа до Нового года. На платформе ругаются парень с девушкой. Блин, и охота за час до НГ ругаться? Причем в метро, на глазах пассажиров.

Поле, 23.56. Передаю состав, поздравляю машиниста с Новым годом. Он встретит его на Щукинской. Две минуты выдержка. Если память мне не изменяет, новогодний график составляется таким образом, что все составы в полночь стоят на станциях.

Линейный. По селектору транслируется обращение Президента. Куранты. 10… 11… 12!!! И как в каждом доме, звучит дружное «Ура!», только фужеры не звенят: детское шампанское разливается в пластик. Начинаются звонки родным и близким с поздравлениями, хочется быть с ними, но…

Уже в депо. Канонада за окном не утихает. Горячий чай. Хорошо, что окна комнаты для сна выходят на пути депо, за ними лес, да еще стеклопакеты стоят (искреннее спасибо руководству депо), спать можно.

5 утра. Спал немного, но бодр. Машина ПВС доставляет нас к станции, прямо к «подъезду». Там полупьяный народ ждет открытия. У обочины останавливаются «Жигули», выходит девушка и уверенно топает ко входу. Машинисты замедляют шаг. Девушка подходит, рывок двери – закрыто. И искреннее недоумение на лице. Время 5.05. Машина уехала. 25 минут ожидания на улице.

А дальше как обычно. Приемка, круг, маневры. Хочется спать. Уже хочется. Я практически закончил, а для кого-то впереди обычный рабочий день. Первый день следующего года.

Спасибо всем вам, для кого метрополитен не просто транспорт, а что-то большее.

…В город пришла весна. Пришла внезапно, в середине января. На улице дождь мочит шубы, и по станциям разливается тяжелый запах мокрого меха. Праздники прошли, оставив груду пустых бутылок и одинокий закисший салат в холодильнике, до которого так и не дошли руки.

Помните поговорку «семь пятниц на неделе»? Наверное, только на транспорте такое может быть в реальности – когда новогодние каникулы у народа. А у нас семь воскресений в неделю. Все праздники прошли по графику воскресных дней, с безумными сменами по восемь часов, со «спящими» интервалами под три минуты.

Первое, второе, седьмое – праздничные дни, и машинисты обязаны работать в белых рубашках. Ладно, Новый год, но при чем тут седьмое? Рождество Христово. Если я что-то понимаю, это православный праздник. Почему мы, сотрудники государственного унитарного предприятия, не имеющего ровным счетом никакого отношения ни к одной религиозной конфессии, должны быть при параде в этот день?

Вопросы без ответов. Согласно Конституции все религиозные конфессии на территории Российской Федерации равны. Почему тогда мы не работали в белых рубахах 25 декабря, в католическое Рождество?

Почему игнорируем мусульман, которых в России полным-полно?

А вот евреи придут и поинтересуются: «Нет ли во всем этом антисемитизма?!» – что тогда ответит наше руководство?..

Видимо, старею, если начинают появляться такие вопросы.

И все-таки – с Новым годом всех.

1 апреля.

На перегоне останавливается состав. Открывается дверь кабины машиниста…

– Граждане пассажиры, извините, что мы к вам обращаемся, помогите кто сколько может на открытие дверей на следующей станции…

И ведь помогли.

Сорок глав уже говорим о метро, а вот интересно, выйди сейчас на улицу и устрой опрос: почему оно так называется – сколько разных версий выдвинут дорогие москвичи и гости столицы? Поэтому даем справку.

По идее, мы могли заимствовать этот термин у англичан, но слегка протормозили и одолжили точно такой же – только с ударением на последний слог – у французов.

Лондонскую подземку строила компания «Столичные железные дороги». А в Париже эксплуатирующую компанию назвали «Компания столичной железной дороги Парижа». И там, и там присутствовало слово «метрополитэн». И там, и там его сократили до «метро».

У англичан термин прижился ненадолго, постепенно его вытеснила «подземка», а в Лондоне вообще «труба».

Из России в Париж ездили как к себе на дачу, а в Лондон заметно реже. Плюс наше франкофонное прошлое нельзя сбрасывать со счетов – легко догадаться, почему мы подхватили именно французскую версию. Тем более что именно словом «метрополитэн», а позже «метро» французы обозначили входы на станции.

Максим Горький ввел в наш язык слово «подземка», но в русской литературной речи оно привязано строго к зарубежному метрополитену. Здесь мы очень часто используем это слово, просто чтобы не талдычить по многу раз в каждом абзаце: метро, метро, метро…