Макс Рублев - Не прислоняться

Дежурная бегает, высаживает людей, наконец дает диск.

Машинист закрывает двери и… Правильно, лампа продолжает гореть.

– Диспетчер, пассажиры высажены, закрыл двери, лампа продолжает гореть.

– N-дцатый маршрут – отправляйтесь.

Да ну?! Неопытный машинист так и сделает, ему ведь диспетчер команду дал. За что и будет впоследствии наказан.

– Диспетчер, подозреваю, что в одном вагоне не закрыты двери, вы возьмете на себя ответственность за следование состава с открытыми дверьми?

Нет, не рискнет диспетчер взять на себя такое. Не дай бог, двери открыты, а пассажиры-то у нас рисковые ребята, могут и на ходу запрыгнуть (было, было)!

– N-дцатый маршрут, осмотрите состав.

Машинист бежит и находит на пятом вагоне незакрытую дверь. Под створку попал мусор. Разжимает, вытаскивает… Вуаля, контроль дверей восстановлен.

– Диспетчер, контроль дверей восстановлен, могу следовать с пассажирами.

Тут уже как диспетчер скажет. Либо даст команду сразу людей сажать, либо на следующей станции. А время потеряно: высадка дело долгое. Поезда остановлены, на линии опоздание. А надо было всего-то дать пару минут машинисту на осмотр…

Так может, действительно имеет смысл ближе познакомить диспетчеров с реалиями работы на подвижном составе?

А пока что на «доске почета» может красоваться приказ о выговоре машинисту за то, что он выполнил распоряжение диспетчера и отправился на перегон, не осмотрев состав.

А полугодом раньше там висел приказ о выговоре за то, что машинист не выполнил распоряжение диспетчера и пошел осматривать состав.

Машинистов с самого начала учат, что команда диспетчера это приказ и требует неукоснительного исполнения. На практике чем дальше, тем более расплывчато это понятие. Если раньше машинисты могли доверять диспетчерам, как профессионалам, теперь каждый сам за себя. Машинист вынужден поправлять диспетчера, ибо если он этого не сделает, то диспетчера пожурят за ошибку (диспетчеров у нас мало), а вот машиниста накажут по всей строгости закона (этих много, а надо будет, еще наберем). В 2010 году на ТКЛ сначала вошло в норму само собой, а потом было неофициально подтверждено руководством: заметил, что диспетчер «косячит» – поправь его, подскажи, научи.

И только вздох иногда раздавался: ох, Галина Ивановна, как нам вас не хватает! [23]

Диспетчер и машинист – две шестеренки в огромном механизме подземки…

Да, тут просили передать: уважаемые диспетчера , пожалуйста, не забывайте четче называть номер поезда, а то крайне сложно понять, кто же такой «сятый маршрут».

Ломается состав на Планерной. И ломается настолько неудобно, что резервный состав из депо выдать не успевают физически. Это значит, на линии «отмена поезда», вернее, даже двух поездов: от Планерной до Выхино и обратно: ему же еще назад ехать.

Надо заткнуть дыру в графике. По идее, выход только один: еще состав «под ту же нитку», и пускай все потихоньку нагоняют. Но тут у диспетчера в голове родился план настолько хитроумный…

Вот честное слово, мы с Метроэльфом дважды переделывали эту главку, пытаясь более-менее внятно рассказать, что именно дальше было. Просто описать события, не анализируя, не делая выводов. И то два раза запутались. И если вы сейчас поймете, что ничего не поняли, то окажетесь в большой теплой компании: никто на ТКЛ ничего не понял.

Итак, что делает диспетчер? Она раньше графика выдает из депо состав на линию, «впихивая невпихуемое» между двумя поездами, и гонит его с пассажирами до Октябрьского Поля.

На Октябрьском Поле людей высаживают. Время на их высадку в графике не предумотрено (потому что этого состава на Полях быть просто не должно!), в итоге поезда начинают догонять друг друга и останавливаться. Линия тормозит.

Пассажиров высадили, состав загоняется в тупики. Диспетчер говорит составу на Полежаевской без команды не отправляться. Все стоят, ждут развития событий.

И тут ме-едленно, не торопясь, из тупиков Октябрьского Поля в НЕПРАВИЛЬНОМ направлении выкатывается тот самый «лишний» состав, сажает пассажиров и уезжает в сторону Планерной.

В результате на линии повисло опоздание шесть минут. Смысл всех этих покатушек так и не разгадал никто, кроме диспетчера.

А может, и она сама не поняла.

Сизый табачный дым растекается по кабине, разъедая воспаленные глаза. Судя по вони, «Винстон» все-таки «левый».