Макс Рублев - Не прислоняться

– Диспетчер!

А мне, как нарочно, в ответ из динамика:

– Я диспетчер.

Кто-то из наших ее вызывает, в этом случае слышно только голос диспетчера. Далее происходит такой диалог (я говорю в пустоту, а диспетчер отвечает другому машинисту):

– Диспетчер. N-дцатый маршрут. Тут человек в тоннеле. Давить?

– Верно.

– Понятно. Давлю!

Открывается светофор, ручку в «Ход-3»… Поехали!

Какими глазами на меня смотрели пассажиры, выходящие из первого вагона!..

На улице снег. Наконец-то. Но если вспомнить пословицу «Что русскому хорошо, то немцу смерть» – нынче мы в роли немцев. Из-за погоды опоздание уже двадцать минут. И самое веселье еще впереди: сегодня пассажиропоток больше, чем обычно. Многие предпочли автомобилю метро.

Ручку в «Ход» – машина начинает тяжело разгоняться. Это еще не беда, хуже то, что и тормозить она будет также тяжело.

Многострадальные Кузьминки: народ штурмует вагоны так, что просто страшно. Кто-то пытается выйти, но неуправляемая масса вносит бедолагу обратно.

Видели, как пловец выгребает против бурного течения? Вот и этот сейчас так гребет, с той лишь разницей, что используется все, чтобы выйти: локти, кулаки…

Кто-то вскрикнул. Отдавленные ноги, треск то ли одежды, то ли сумки. Попытка закрыть двери успехом не увенчалась. Несколько раз открыть – закрыть. Взгляд на дверную лампу: «Ну гасни, гасни же!», а интервал неумолимо растет.

«Ну гасни, мать твою за ногу, я же с Текстилей хрен уеду!»

Тихий щелчок ДВРа [17], и лампа наконец погасла. Взгляд в боковое зеркало. Без толку. Народ стоит настолько плотно к вагону – не разглядишь, зажал ты что-то или нет. Просить отойти от края бессмысленно. Каждый охраняет свой клочок платформы, отвоеванный у соседа. Простите, господа, выходной светофор зеленый, лампа погашена, кто не спрятался – я не виноват.

Ручку в «Ход», а сам таращишься в зеркало, пытаясь рассмотреть в этой каше, не волочешь ли кого за собой. Были, увы, были прецеденты… Спасибо, не со мной, но если и дальше так пойдет, это вопрос времени.

Китай-город, второй путь. Двери справа. Горит лампа дверей и горит. Уже и по громкой связи просил не держать. Безрезультатно. Либо шестой, либо восьмой вагоны (старые, на них нет бортовой сигнализации, на остальных вагонах лампы дверей гаснут). Эх…

– Диспетчер.

– Я диспетчер.

– Диспетчер, N-дцатый маршрут, станция Китай-город, второй путь, горит лампа дверной сигнализации.

– Высаживайте пассажиров…

Ну вот нет, чтобы выполнить команду диспетчера, но я же, чудак, людей везу.

– Диспетчер, дайте две минуты на осмотр состава.

– Хорошо, две минуты, под вашу личную ответственность.

Я с низкого старта – вдоль состава. При этом во весь голос: «Дорогу!» Народ же ушлый, у него примета: чем ближе к краю стоишь, тем быстрее придет следующий поезд… Кто слышал меня – отходил, кто в плеере – ну, извините.

Результат: отбитое плечо и колено. Причем коленом въехал в сумку и, судя по хрусту, что-то в ней сломал. Не знаю, может, потом жалоба была: «Машинисты совсем охренели, носятся по платформе как угорелые…»

Добежал до восьмого вагона, все двери закрыты. Разворот – и обратно, так же крича во весь голос и тихо матерясь про себя. У первого вагона уже дежурная.

– Высаживать будем?

– Ща посмотрим…

Реверсивную в контроллер, а лампа-то погашена. «Ход» – и полетели.

На Беговой к кабине подлетел разъяренный пассажир, и началось, что я «сволочь, урод и трам-пам-пам, и именно из-за меня он опоздал на электричку».

Итого: больное плечо, разбитое колено и в дерьме с головы до ног. Жизнь – прекрасна.

Нет, честно, все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Вон на станции Планерная поставили мониторы и даже подключили. Теперь маневровые развлекаются просмотром реалити-шоу «Плашка». Поезда ходят, пассажиры едут. Сухо. Тепло.

Только одно нервирует: работать с каждым днем становится все страньше и страньше…

Эх, люблю я свою работу. Иногда такие образцы человеческого идиотизма попадаются – хоть стой, хоть падай.

Октябрьское поле. У первой двери в первом вагоне стоит юноша со спартаковским шарфом на шее. Двери закрываются, и этот идиот выбрасывает конец шарфа в сторону платформы. Двери закрылись, лампа погасла, кусок шарфа в полметра длиной – за габаритом. А мне по зеркалу не видно. Заметил только когда поехал, и шарф начал развеваться.