Степан Чепмэн - Тройка

Когда она готовилась покинуть доктора-ската, он попросил ее остаться подольше, для другой операции. Он хотел врезать в ее тело множество маленьких отверстий. Клялся, что такое улучшение принесет ей как проститутке состояние. Она отказалась. Не хотелось привлекать слишком много внимания. Лицо ее было идеальным, а документы никуда не годились.

Вошла пара хорошо одетых марлиней, болтающих на нахуатле. Они заметили падшую женщину и застыли на месте. Молча со значением посмотрели друг на друга и вышли, говоря достаточно громко, чтобы она могла слышать.

— Как таких сюда пускают?

— А ведь это небезопасно, зараза, понимаете?

Она вернулась на свою скамейку. Сняла обувь и села, поставив одну ногу на сиденье. Согласно общественному этикету, обе ноги должны быть на полу, но, если закрыться газетой, можно кое-какие из правил нарушить. Она так и сделала.

Она читала газету и время от времени бросала взгляд на людей, бродящих в ожидании поздних поездов. В основном она изучала мужчин. Мужчин, покупающих билеты, стоящих в очереди. Мужчин из других городов, терпеливо ждущих, когда же они попадут домой. Наблюдение за мужчинами входило в ее профессиональные обязанности. Только после длительного наблюдения становилось ясно, к какому мужчине можно подойти, а от какого лучше держаться подальше. Необходимо было правильно начать разговор и умело направлять его. И верно разгадать их желания, даже если они сами о них не знали.

Она читала газету, выискивая что-то, и никак не могла найти. Она искала отрывки, которые не пошли в печать. Она видела картинки, символы. Чего-то не хватало.

Возведение нового промышленного дольмена. Спутниковые фотографии петроглифов в огромном увеличении. Ее люди равняли горы с землей и заполняли ущелья твердеющей коркой, расширяющейся от прикосновений. Они начиняли пенобетон костями мертворожденных младенцев, чтобы отвести опасность ураганов. Они приближали День Славы, когда весь Тахуантинсуйу будет забетонирован от Уксмаля до Копана, от побережья до побережья.

Зачем это надо было ее народу? Приводились причины. Гидропоника сделала ненужной использование грязи для удобрений. В грязи плодились нематоды. Кроме того, это была проверка их упорства. Превратить целый континент в каменную плиту, с вырезанными на ее поверхности символами. Превратить Землю в Луну.

Прозвучало объявление о посадке на монорельс, из которого женщина не поняла ни слова. Перед закрытой дверью с номером образовалась очередь. Люди стояли неровной линией, пытаясь протиснуться поближе к двери, кидая и вновь хватая свой багаж, младенцы срыгивали, билеты доставались из карманов и снова в них исчезали, люди то и дело жаловались друг другу на долгое ожидание… Она ненавидела их всех.

Может быть, они и понравились бы ей, если бы пели как птицы или даже кричали как обезьяны, но нет — они квакали как жабы или скулили как пудели. Или желали вставить свои рога в ваши трещины и впрыснуть в вас свой любовный сок. В такие дни она хотела только одного — удалиться в пустыню для поста и молитвы. Но пустыни не было, были только пустые бетонные площадки, без травинки и даже крохотной тени.

Она обдумала возможные варианты. Можно было купить билет и сесть на поезд. Можно было найти клиента и заставить его снять комнату. Метнуться в зиккурат и купить новое платье. Сделать новое платье из паутины и старых газет. Поймать лодку и уплыть в ней на Луну.

Она поднялась и прошла в передний вестибюль, где с обеих сторон были стеклянные двери. Справа стоял автомат по продаже жевательной резинки и металлический стул для чистильщика обуви. Слева, в нише, было божество Лунной Девы Иксчель, бамбуковый коврик для преклонения колен и пластиковая полка для подношений. На ней лежали высохшие цветы, ванильные вафли, медные монеты с шестиугольными дырками и несколько записок на голубой рисовой бумаге, свернутой в маленькие трубочки. Молитвы Белой Леди.

Она опустилась коленями на коврик лицом к Божеству. За спиной сновали люди, входя и выходя из дверей. Она порылась в сумочке в поисках какого-нибудь подношения. Косметика. Вырезки из газет. Презервативы. Мятные карамельки. Амфетамин. Снотворное. Ничего. Тогда она положила лоб на прохладный бамбук. Вознесла молитву Иксчели, Повелительнице смерти.

Просила ее положить конец сияющим спутникам и узким тоннелям.

Она закрыла глаза и оказалась далеко от Кскалака. Она плыла по канализационной трубе где-то под медицинским комплексом в Кинтана Ру. У нее было лицо морского ангела-послушницы и больничный халат, превратившийся в лохмотья.