Степан Чепмэн - Тройка

Я попытался остановить ее. Но к тому моменту я был уже очень ослаб.

Робот в шоферской куртке с лицом из черной кожи и красными стеклышками вместо глаз пробирался сквозь заросшую кустарником пустошь. Солнце палило вовсю. Под ногами шуршали камешки.

Алекс остановился, прикрыл от солнца глаза рукой в черной перчатке и оглядел горизонт. Он заметил вдали зеленую точку и направился в ту сторону.

Он чувствовал себя одиноким и потерянным. Никогда раньше, путешествуя внутри шкатулки, он не удалялся надолго от жены и приемной дочери. «Эта шкатулка, — решил он, — определенно сдала».

Он дошел до гигантского баобаба, который рос посреди пустыни, его листья трепал сирокко, и ветви тяжело колыхались. Под деревом была приятная тень.

Но когда Алекс приблизился, дерево внезапно зарычало на него.

— Давай, покажи себя , — подумал Алекс.

Корни дерева вздыбились из-под земли, изогнувшись, как кобры. Земля вокруг Алекса зашевелилась. Корни вздернулись и закачались в воздухе.

Они не напали на Алекса. Корни обернулись к стволу баобаба, окружая его кольцом. Алекс отошел на безопасное расстояние и попытался осмыслить увиденное.

Ветки скрутились и начали хлестать по корням. Корни зажимали ветви в петлю и старались, схватив, утянуть их вниз. Ветви упорно боролись с корнями, вырывая их из почвы. Листья, трясясь, опадали с ветвей. Дерево вело войну с самим собой.

Потом корни отрастили рты с зубами, клыками и бородками из маленьких корешков. Они злобно кусали ветви. А ветви отрастили деревянные когти и деревянные шпоры и били ими по шипящим-свистящим корням.

В конце концов дерево застыло, превратившись в груду обломков. Оно разрушило само себя.

С безоблачных небес послышался гром, сверкнула фиолетовая молния. Молния ударила в разрушенное дерево. Алекс упал плашмя на землю, прикрывая голову руками. От останков баобаба полетели во все стороны щепки.

Когда Алекс вновь решился поднять голову, от дерева ничего не осталось. На его месте зияла дымящаяся дыра. Где-то на задворках сознания Алекса зазвучала детская колыбельная.

Робот встал на бутсы и пересек взрыхленный участок земли вокруг лунки, где только что стояло дерево. Встав на четвереньки на краю образовавшейся ямы, он заглянул внутрь. На дне дыры блестели глянцево-черные зерна-семена, по виду напоминавшие угольки.

Вот где истоки, вот где корни всех моих проблем! В этих потаенных зернах заключается источник силы. И безумия. Концентрированного безумия. Мейзер просто украл их у меня. Но теперь я могу их вернуть.

Алекс сунул руку в дыру и дотянулся до угольков-семян.

Может быть, проблема не в том, что я сумасшедший? Что, если проблема в том, что я не позволяю себе быть сумасшедшим? И в поисках корней сумасшествия все время пытался разорвать себя на части, как это дерево?

Алекс потрогал глянцевые зерна рукой. Затем схватил одно из черных тлеющих угольков-семян. Кожаная перчатка зашипела, съеживаясь от нестерпимого жара.

Алекс вытащил руку из дыры и встал. Открыв кулак, он посмотрел на черное зерно, лежащее у него на ладони, размером со сливовую косточку.

Затем он прижал перчатку к лицу в том месте, где у человека находится рот. Семечко прожгло дыру в оболочке робота. Тогда он протолкнул его в эту дырку и сглотнул, чувствуя, как огненное семечко проходит по шее и попадает в грудную клетку.

— Безумие , — подумал он, — так вот каково оно на вкус.

Алекс развернулся и зашагал в том направлении, откуда пришел. Он все убыстрял и убыстрял шаг. Ему нужно найти Еву и Наоми. Он побежал.

И я больше не мог удержать его там. Я уже не я. Мой ззззззззззззаавоод кончааааааетсяяяяя.

Давным-давно, в самой глубине музыкальной шкатулки, посреди Черного Леса стояла маленькая хижина дровосека. Крыша у нее была из соломы и мха, а стены из слоновой кости, покрытой дерном. Дровосек исчез много лет назад, но его жена и дочь до сих пор жили здесь, надеясь, что он вернется.

Волосы у дочки были желтые, как кукурузный початок, и вьющиеся, как крученая кудель. Она совсем недавно была личинкой муравья, но уже и не вспоминала об этом.

Несколько лет назад хмурым осенним утром ее отец с топором на плече ушел в лес, и с тех пор они его не видели.