Александр Кукушкин - Alma Matrix или Служение игумена Траяна

– Максим, кого подменяете? – бросил отец Траян на ходу.

– Светлова, – отозвался Задубицкий, глядя в удаляющиеся спины проректора и отца Наума. – Алексея Светлова.

Траян шел дальше, он уже все понял. На последней вахте, рядом с кабинетом дежурного помощника, сидел полноватый студент невысокого роста Александр Настоящий и протирал свои многочисленные очки, сладострастно дыша на линзы и подслеповато щурясь. Траян заглянул в кабинет, нашел его пустым и вернулся к вахтеру.

– Александр, где помощник?

Настоящий отложил в сторону платок и очки в роговой оправе, встал, поморгал близоруко в направлении двух силуэтов, наклонился над столом, нашарил изящные очки в оправе позолоченной, напялил их на себя, увидел игумена и молодого монаха, и спросил:

– Что вы сказали? – Настоящий плохо слышал без очков.

– Где помощник? – Траян дружески улыбнулся, Настоящему не вывести его из себя.

– А… Он ушел, но обещал вернуться, – Настоящий отвечал, смотря прямо в глаза проректору, но проректор знал, что даже в очках Александр его глаз не видит, потому и смеет так нагло таращиться.

– Передайте ему, пожалуйста, позвонить мне после вечерних молитв.

– Конечно, – обнадеживающе кивнул Настоящий и тут же забыл, о чем его попросили.

– Кстати, – вернулся Траян, собиравшийся было уходить, – вы ведь на прошлой неделе были на ночной вахте, нет?

– Был, – вздохнул несчастный студент.

– И сегодня опять? – сочувственно поинтересовался проректор. – Подменяете что ли кого? Кого-нибудь из братьев Светловых?

– Сашу Светлова, тезку моего.

Игумен Траян и иеромонах Наум медленным шагом возвращались в Академию. Их бегом обгоняли многочисленные студенты, опаздывающие на вечерние молитвы, но Траяну не было до них дела, он думал. На три ночные вахты по расписанию были назначены москвичи-иподиаконы братья Светловы. Основное послушание у них было в Москве у своего архиерея, к которому они уезжали каждую субботу после занятий, а возвращались в понедельник, утром или вечером. Вольные птицы. Ночная вахта в ночь с пятницы на субботу тоже была уступкой их статусу иподьяконов. Обычно они втроем садились на вахты в пятницу вечером, а в девять утра субботы уже были свободны и могли не идти на занятия, а ехать в свою Москву отсыпаться и развлекаться, поскольку никакой архиерей их, разумеется, не будет мучить поручениями после ночной-то вахты. Но сегодня Светловы схитрили, нашли себе подмену и, без сомнения, уже уехали в столицу, не дожидаясь субботы.

– Что будем делать, отец Наум? – Траяну был интересен ход мысли своего протеже.

– Если они не заступили на вахты, значит должны находиться в семинарии, никто ведь не разрешал им уезжать в пятницу, они могли уехать только в субботу. Нужно устроить вечером проверку, убедиться, что их нет, и брать объяснительные, – попытался быть логичным отец Наум.

– Так-то оно так, да не совсем, – отец игумен предложил присесть на скамейку напротив Успенского собора и насладиться теплым осенним вечером. Охранники уже выгнали за монастырские ворота фанатичных паломников, многочисленные вороны присмирели, усевшись на деревьях, стало спокойно и тихо. Траян еще со времен своего студенчества больше всего любил Лавру ближе к закату:

– Так, да не совсем. В их прошениях возможность отъезда в Москву сформулирована как «после окончания послушания», понимаете? Они нашли себе замену, этим их послушание вахтеров и закончилось, еще не начавшись, значит, они могли уехать уже сегодня. Да-да, звучит казуистически, но поверьте мне, именно это они напишут вам в объяснительных. И будут правы. Кроме того, не забывайте, что они иподьяконы, и их архиерей сразу узнает, что вы мешаете молодым людям нести столь ответственное и важное послушание необоснованными подозрениями. Мы можем делать с ними все что угодно здесь, в семинарии, но за ее пределами они не в нашей власти…

Отец Траян немного помолчал. Часы на лаврской колокольне пробили десять раз, в Академии начались молитвы.

– Предлагаю поступить иначе. Вы неплохо играете в шахматы, может быть помните в 2000 году, в Вейк-ан-Зее, еще блестящий Каспаров играл против Крамника партию, где на четырнадцатый ход потратил минут сорок. Не помните? Он задумался в простой ситуации и через сорок минут сделал совсем не обостряющий и будто невнятный ход, но им-то как раз выиграл всё. Когда у него спрашивали потом про эти сорок минут и его решение, он сказал, что «сделал ход из общих соображений». Нам нужен сейчас такой же ход. Из общих соображений. Потому что напрямую мы не достанем братьев Светловых.