Марина Саввиных - «ДЕНЬ и НОЧЬ» Литературный журнал для семейного чтения N 11–12 2007г.

И указал Петреску на открытый канализационный люк. Действительно, подумал Петреску, место неплохое, если верить в то, что душа мертвого не умирает. Зимой теплоцентраль будет обогревать усопших, летом собравшаяся на дне вода — охлаждать. Рай, да и только.

— А что это за бумаги? — спросил он, брезгливо подняв брови.

— Се, человек, познаешь сам, — грустно сказал ему бомж.

Петреску расхохотался. Смеялся он, и уходя от Собора по парку, и приговаривая, — жара, жара, жара. Нервы сдают. Это было очевидно. Как совершенно очевидным было и то, что нервы у лейтенанта сдавали из-за новой любовницы. Но Петреску уже влюбился в нее, стараясь не признаваться в этом самому себе. И уж тем более, ей — Наталья над этим лишь посмеялась бы. И Петреску старался не открываться для удара. Она со мной играет, но если и я буду с ней играть, мы в расчете, решил он.

Смеяться лейтенант прекратил только в участке: когда, развернув пакет, и собрав высыпавшиеся из него листочки, начал читать то, что было на них написано. Случай не пощадил лейтенанта: на первом же листке большими буквами было написано «Агентурное сообщение 2347-23-F — о результатах слежки за лейтенантом Петреску».

Тупо поглядев на раскрытую дверь, Петреску вскочил, закрыл ее, и снова взял в руки листок.

«Генеральному директору Службы информации и безопасности (далее СИБ), а также исполнительным структурам власти. Информатор — агент Мунтяну.

Довожу до Вашего сведения о том, что в течение 17 июня 2004 года лейтенант Петреску (далее объект) несколько раз встречался с подозрительными личностями. Первая встреча, произошедшая в участке, где проходит службу объект, продолжалась полтора часа. Объект встречался с мужчиной тридцати — тридцать двух лет, по виду — арабом»…

Петреску попытался вспомнить, о ком шла речь. Нет, 17 июня он вообще не был на службе! Лихорадочно схватив другой листок, лейтенант прочитал:

«…саботаже решения правительства Молдовы о скорейшей интеграции нашей республики в Европейское сообщество. В частности, объект выразил уверенность в том, что после „повторения 11 сентября“ Молдавия будет включена в сферу влияния исламской республики Крымостан, которая, якобы, возникнет на развалинах славянского государства Украина, после чего войдет в это государство на правах ассоциированного члена. Собеседник Петреску во время его монолога одобрительно кивал, и даже сделал несколько замечаний, суть которых сводится к следующему: когда в Молдавии женщины будут носить платки, а мужчины — носить бороды, здесь наступит царство справедливости…».

— Бред, — недоуменно усмехнулся Петреску.

Но весело лейтенанту почему-то не было.

«…безо всякого сомнения, как Вы и подозревали, объект — сексуальный извращенец… моется нерегулярно… способен вступать в интимный контакт с целью решения личных проблем… продолжает активно искать новые знакомства… Насколько можно судить по поведению объекта, стремится к вербовке женщин, с которыми вступает в половые контакты».

«По результатам слежки также докладываю, что объект постоянно общается с людьми Бен Ладена (в дальнейшем — Принц). Более того, судя по поведению объекта на службе, дела в участке номер 123 (район Рышкановка) решаются по законам шариата… Как гражданин Молдавии протестую против этого произвола и прошу принять меры по пресечению этого беспорядка в указанном районе».

Петреску отложил листочки и задумался. Читая донесения, касавшиеся, как это чудовищно ни было, его, честного лейтенанта полиции, Сергей вспомнил странную беседу с журналистом Баланом. Петреску вызвал Дана на серьезный разговор относительно драк с соседями: тогда Балан не только прочитал свои стихи (слушая их, Петреску понимал несчастных соседей) но и сказал странную фразу. Как же она звучала…

— Рядом с вами, — неуверенно вспомнил Петреску, — я чувствую себя Иудой…

Вот оно! Тогда Петреску, естественно, особого внимания словам Балана не придал. И совершенно напрасно. Лейтенанту стало ясно: за ним, почему-то, следят. И выдвигают против него какие-то странные обвинения. Странные до абсурда. Шайка сумасшедших? Но печати, стоявшие на листках с донесениями, завещанных ему странным же бомжем, никаких сомнений не оставляли. Следила за Петреску Служба информации и безопасности. Тогда Петреску вспомнил, что Наталья говорила, будто какой-то из ее любовников был «важной шишкой». Но и ее словам значения он тогда не придал.

— Я вообще, — холодно рассматривая свое отражение в немытом стекле, сказал Петреску, — мало внимания уделял словам людей. Идиот!