Петр Гладилин - Платоническое сотрясение мозга

— Будьте так любезны, сударыня.

Лебедушкин взял в руки пьесу, вышел на авансцену, стал в позу чтеца, сделал паузу.

Пауза была красивой. Полковнику она понравилась. Вдруг он почувствовал, как с души упал камень. И после этой странной Колиной паузы ему вдруг стало необыкновенно легко.

— Действие пьесы, — начал Лебедушкин, — происходит частично в околопланетном эфире, частично — в Царствии небесном.

— Я так и предполагал, что где-нибудь далече отсель, — сказал полковник, выпустил струю дыма, дым свернулся в кольцо, кольцо улетело в зрительный зал.

— Что, уже неинтересно, да?

— Нет, продолжайте, милая, продолжайте... прекрасно... прекрасно... не всем же грязь месить на этой грешной земле! В околоземном эфире!

— Действующие лица: Озельма — царь пчел, Соль-минор — красавица, заблудившаяся в космической беззвездности. Все остальные сущности невидимы. Итак, на некую планету Рапан спускается Сольминор. Она пьет росу, она питается утренней прохладой...

— Как моя Оля, — с грустью в голосе вдруг перевел на свою тему полковник, — она съедала на завтрак одну печенюшку с маслом и запивала полчашкой чаю, очень боялась поправиться. Я ей говорю: «Оленька, если ты будешь так есть, ты в этом климате не выдержишь».

Когда лирическое отступление в семейную историю полковника закончилось, Лебедушкин продолжил:

— Итак, Озельма видит на поляне Сольминор, пьющую росу, и влюбляется в нее.

— Мы тоже познакомились в кафе, я был курсантом, меня отпустили в увольнение... вдруг оборачиваюсь и вижу: красавица, какой не видывал белый свет, ест мороженое. У меня сердце остановилось! Оно не забилось, пока я не сказал ей свои первые слова. А что я сказал? Уже не помню.

Чтица решила не обращать внимания на ностальгические воспоминания полковника и двигаться к финалу, чтобы побыстрее закончить читку и лечь спать.

— Сольминор влюбляется в короля пчел, и у них начинается бурный роман, — прочитала она.

— Мы из гостиницы не выходили четыре дня, мы не спали, не ели, любили друг друга как сумасшедшие, в городе Ростове-на-Дону, в самом дешевом номере.

— Может быть, вы поговорите, а я помолчу, послушаю?! — резко оборвала речь полковника Лебедушкина Коля, она же Наталья Сергеевна Шевцик.

— Все... все, Артемида Прокопьевна, я умолкаю навеки!

— Король пчел и Сольминор нашли друг друга на планете Рапан и отправились на необитаемую планету Гвидо для того, чтобы остаться наедине, там они себе свили гнездо.

— Если б в жизни так быстро решался квартирный вопрос... Мы двенадцать лет по углам скитались с двумя детьми... Давай, валяй, не молчи.

Лебедушкин решил читать до конца, идти через пьесу, как нож сквозь масло, и не обращать внимания на исповедь полковника.

— Они жили счастливо и все свободное время танцевали танго серебряных журавлей...

— Оля заведовала этим самым клубом... Она попросила меня сделать ремонт, занавески повесила... Привезла их аж из Москвы... Сама выбирала, ничего не скажешь, у женщины есть вкус... Надоела ей армейская жизнь, я ее понимаю, тридцать лет со мной по гарнизонам. Все, замолкаю навеки!

— Вдруг на планету Рапан явился Ангел зла.

— Ага. Понятно. Ангел зла.

— Увидев прекрасную Сольминор, Ангел преобразился в прекрасного юношу и пытался соблазнить Сольминор.

— Я тоже думал, что у нее есть кто-то в Москве, — сказал полковник, нагнулся и погасил сигарету о планшет сцены. — Ничего подобного: ей надоело жить в этой дыре, ей было одиноко, я служил по двадцать часов в сутки, а она была предоставлена сама себе. А женщине нужно внимание. Она собрала вещи, взяла детей и уехала.

— Сольминор не поддалась, — читал Лебедушкин, — чарам Черного Ангела, и тогда он убил короля пчел.

— Я хотел убить этого человека, но его в природе не существовало, не было никого!

— И тогда над телом короля пчел Сольминор читает свою молитву. И моя пьеса и есть, по сути дела, эта молитва... один монолог.

— Я все понял, сюжет понятен, — подытожил Кинчин. — Читай свой монолог.

Внезапно полковник качнулся и чуть было не свалился с табурета.

— Это перформанс, ритуал, литургия, прощание с возлюбленной душой. Это действие. Один текст ничего не даст. Без костюмов, без декораций, без музыки это бессмысленное занятие.

— Валяй, читай, — приказал полковник.

Лебедушкин понял, чем быстрее он прочитает, тем

быстрее полковник уйдет. Но решил читать с выражением, художественно: