Филип Рот - Американская пастораль

К моменту окончания войны «Ньюарк-Мэйд» (и спортивные достижения Шведа тут были немаловажны) приобрела репутацию одной из наиболее уважаемых фирм-производительниц дамских перчаток к югу от Гловерсвилла, штат Нью-Йорк. Туда, в сердце перчаточного дела, Лу Лейвоу поездом (через Фултонвилл) отправлял купленные им кожи, и их обрабатывали танином на лучшем кожевенном предприятии, которое только существовало в этой отрасли. А через десять с гаком лет, в 1958 году, заработала новая фабрика в Пуэрто-Рико, и Швед стал молодым президентом компании, каждое утро приезжавшим на Централ-авеню из своего дома, стоящего далеко за пределами городских окраин, примерно в тридцати милях к западу от Ньюарка. Владелец фермы площадью в сто акров, раскинувшейся среди тихих холмов за Морристауном, в облюбованном богачами сельском Олд-Римроке, штат Нью-Джерси, он был своего рода первопроходцем, ох как далеко ушедшем от сыромятни, в которой дедушка Лейвоу начинал свой трудовой путь в Америке, соскребывая подшерсток с вымоченных в огромных чанах шкур и добиваясь, чтобы они стали в два раза тоньше.

Получив аттестат Уиквэйкской средней школы в июне сорок пятого, Швед на другой же день записался в морскую пехоту и был полон надежды принять участие в операциях, которые положат конец войне. Поговаривали, что родители пришли в ужас и умоляли его одуматься и пойти не в морскую пехоту, а во флот. Ведь даже если он переживет махрово цветущий в морской пехоте антисемитизм, сумеет ли он пережить еще и высадку в Японии? Но Швед твердо стоял на своем. Втайне от всех он сразу же после Пёрл-Харбора принял решение повести себя как мужчина и патриот и пойти (если война еще будет длиться) туда, где место только храбрейшим из храбрых. Когда курс подготовки в тренировочном лагере на Пэррис-Айленд, штат Южная Каролина, уже шел к концу (ходили слухи, что морская пехота высадится на японском побережье 1 марта 1946 года), на Хиросиму сбросили атомную бомбу, и остаток срока Швед провел там же, на Пэррис-айленд, в роли «инструктора по досугу». Перед завтраком он в течение получаса проводил в батальоне утреннюю гимнастику, по вечерам раза два в неделю устраивал для развлечения боксерские поединки, но большую часть времени играл за свою базу, разъезжая по всему Югу и сражаясь с разными армейскими командами: зимой — в баскетбол, летом — в бейсбол. Проведя в Южной Калифорнии около года, он обручился с ирландкой из католической семьи. Отец девушки, майор в подразделениях морской пехоты и бывший тренер футбольной команды, стремясь удержать классного игрока на Пэррис-Айленд, устроил его на непыльную должность инструктора по строевой подготовке. Но за несколько месяцев до демобилизации Шведа его отец прибыл на Пэррис-Айленд, прожил неделю неподалеку от базы в отеле «Бофорт» и отбыл только после расторжения помолвки Шведа с мисс Данливи. Вернувшись в сорок седьмом домой, Швед поступил в Упсала-колледж, город Ист-Орандж, — двадцатилетний, не обремененный женой-христианкой и еще больше, чем прежде, купающийся в лучах славы. Еврей, сумевший стать инструктором по строевой подготовке в частях морской пехоты, и не где-нибудь, а в самом суровом на свете военном лагере! Морских пехотинцев куют в лагерях подготовки, и одним из ковавших был Сеймур Ирвинг Лейвоу.

Мы знали об этом, потому что таинственным образом Швед по-прежнему жил в коридорах и классах своей школы, учеником которой в это время стал и я. Помню, как два-три раза мы с приятелями ездили по весне в Ист-Орандж на Викинг-филд и наблюдали за домашними субботними матчами упсальских бейсболистов, где Швед был не знающим промахов подающим и блистательным первым базовым. В одном из матчей против Муленберга он трижды выбил мяч за пределы поля. Так что, завидев на местах для публики солидного мужчину в строгом костюме и шляпе, мы тихонько шептали друг другу: «Клубный агент, представитель клуба». Уже уехав из города и учась в колледже, я узнал от оставшегося дома приятеля, что Шведу предлагали контракт с молодежным клубом «Гиганты», игравшим в группе А-2, но он предпочел работу в отцовской фирме. Несколько позже родители рассказали мне, что Швед женился на «Мисс Нью-Джерси». Ее участию в конкурсе на звание «Мисс Америка-49» предшествовало завоевание титула «Мисс округ», а еще раньше — титула «Королева весны», которым ее наградили в Упсале. Сама она из города Элизабет. Шикса. По имени Доун Дуайр. Он таки своего добился.

Летним вечером 1985 года, приехав на несколько дней в Нью-Йорк, я отправился посмотреть на матч, в котором «Меты» играли против команды «Астро», и, огибая вместе с друзьями стадион, чтобы найти ведущие к нашему сектору ворота, увидел Шведа, которому было теперь на тридцать шесть лет больше, чем в день, когда мы следили, как он играет за Упсалу. В темно-сером летнем костюме и белой рубашке с полосатым галстуком, он был все так же ослепительно красив. Золотистые волосы стали на два-три оттенка темнее, но нисколько не поредели и уже не были коротко стриженными, а закрывали уши и мягко спадали на воротник. В безукоризненно сшитом костюме он казался даже еще стройнее и выше, чем прежде, в спортивной форме. Первой его заметила шедшая в нашей компании женщина. «Кто это? — спросила она. — Кто это?.. Джон Линдсэй?» — «Нет, — сказал я. — Но господи, вы знаете, кто это? Это Швед Лейвоу. Тот самый Швед».