Екатерина Репина - Те самые люди, февраль и кофеин

В один из рабочих дней недели Прохор услышал разговор соседки Александры Валентиновны с другой соседкой, Полиной. Полина была гораздо старше Александры, никогда не выходила из дома и с трудом передвигалась по квартире. Александра Валентиновна каждый день приходила помогать ей по хозяйству.

Александра Валентиновна была очень доброй женщиной, хотя и довольно вздорной. Во время посещений больной соседки она нарочно оставляла дверь открытой, чтобы всякий прохожий мог услышать, как она хлопочет по хозяйству и опекает абсолютно не родного ей человека.

Прохор поднимался по лестнице, когда услышал следующий разговор:

— Полечка, вот наступит весна, и я куплю вам туфли и платье, чтобы мы вместе могли пойти погулять.

Полина вместо ответа всхлипнула. Александра Валентиновна, видимо, услышав шаги на лестнице, повысила голос:

— Куплю вам белое платье с вышивкой, как сейчас модно, высокие-превысокие туфли и серебристую сумочку. А потом мы пойдем в театр. Там сейчас много красивых актеров играет. Очень рекомендую туда сходить!

— Саша, вы так добры! Чем мне вас отблагодарить? — судя по голосу, Полина была весьма растрогана.

— Нет! — нарочито громко сказала Александра Валентиновна, — Что вы так недоверчивы? Ничего мне от вас не надо! Я, прежде всего — за справедливость!

Прохор замедлил шаг.

— Это вся молодежь наша, сплошь да рядом — злая, невнимательная! Ей лишь бы урвать да захапать! Удавятся за копейку, — прошипела добрая женщина, явно имея в виду кого-то конкретно.

— Саша, ну не все же такие…

— Все! И не спорьте! Надо же, я ее кормлю с ложечки, а она спорит еще! — Прохор услышал, как зазвенела тарелка, упала на пол ложка. Он быстро открыл ключом дверь и закрылся изнутри.

Александра Валентиновна протопала в свою квартиру и от души хлопнула дверью, шепча по дороге:

— Вот теперь посмотрим, кто из нас добрый: этот сопляк Прохор, или я. Пусть она хоть помрет с голоду — мне все равно. Лишь бы доказать ему, какой он никчемный. Пусть поймет, что зря родился и зря топчет нашу землю. Пусть…

Прохор, услышав это, похолодел от ужаса. До той минуты он не знал, что мешает кому-то спокойно доживать старость. Он слышал несколько раз, как за стеной Александра Валентиновна громко жаловалась по телефону на «молодого, глупого и жестокого» человека. Но всегда считал, что этот человек — ее внук, и никто иной…

Александра Валентиновна не понравилась ему с того дня, как он арендовал однокомнатную квартиру, расположенную недалеко от работы, в тихом районе возле моря. Старушка не понравилась ему сразу, как только зашла без стука, вслед за грузчиками, и важно сообщила, что не позволит захламлять эту квартиру (хотя квартиру сдавала не она, а совсем другая старушка).

Прохор попросил ее немедленно выйти из квартиры и держаться подальше. Его ответ прозвучал довольно грубо, ведь Прохор старался выглядеть убедительно, по-взрослому. Александра Валентиновна в тот же день пообещала своему лучшему другу — пенсионеру Чысаткину — что не станет мириться с несправедливостью и найдет способ выжить нового соседа. Чысаткин промычал на другом конце телефонного провода о дурном нраве молодежи и аккуратно положил трубку на телефонный аппарат, чтобы через мгновение забыть, о чем и с кем говорил только что.

Александра Валентиновна не оставляла надежду выйти замуж в четвертый раз — возможно, за Чысаткина. Она считала себя красивой, статной женщиной, достигшей роскошного шестидесятилетнего возраста. Используя давнее положение заведующей мясной секции городского гастронома, она до сих пор могла достать любой продукт по оптовой цене, в том числе редкую жемчужную пыль, чудесным образом омолаживающую нежную пожилую кожу.

Обычно первую половину дня она бегала по магазинам и рынкам, цепляла взглядом знакомого продавца и не отпускала его, пока нужный товар не продавался по нужной цене. Остальное время отводила на уборку квартиры и приготовление королевского обеда. Половина обеда доставалась соседке Полине.

А вечером Александра Валентиновна очаровывала в телефонном разговоре пенсионера Чысаткина. И грозилась выселить Прохора из его квартиры…

Оставив больную Полину наедине с разлитой тарелкой борща, она по привычке потянулась к телефону. Чысаткин охотно поднял трубку и обрадовался услышать живой голос. Ему понадобилось около четырех минут, чтобы вспомнить, кто такая Александра Валентиновна, а потом еще некоторое время, чтобы понять, кто такой «злой сопляк».