Владимир Мазаев - Особняк за ручьем

Пологая, ощетинившаяся тайгой сопка с карьером была похожа на затухший до поры до времени вулкан. Снег вокруг карьера был сплошь испещрен дырками.

Русин прошел по краю котлована, поскальзываясь на оттаявших кочках, и сразу же его новенькие черные боты стали рыжими. Щепочкой он принялся аккуратно счищать глину.

Над краем — в трех шагах от Русина — неожиданно поднялась голова парня в шапке с растопыренными ушами. Парень выкарабкался наверх и, отворотясь от ветра, стал прикуривать. На шее у него болтался свисток, за поясом торчали меховые перчатки. Следом вылез другой — молоденький, почти совсем мальчишка.

— А ну, катись отсюда! — сказал парень в ушанке и кинул под ноги Русину спичку. — Здесь запретная зона, понял? Триста метров… Да живей, живей!

И он пошел от карьера по тракторному следу, проложенному в голубоватом, приглаженном ветрами снегу. Мальчишка тоже вынул папиросу, пыхнул дымком, отворачиваясь и, проходя мимо Русина, бросил:

— Рвать счас будем, понял?

Из карьера выполз бульдозер, весело загромыхал вниз по дороге. Русин растерянно огляделся и, торопясь, пошел вслед за взрывниками. Раза три провалился, набрал полные боты снегу. Длинное пальто путалось в ногах, мешало шагу. Он шел, тяжело дыша, и все оглядывался, ожидая, что вот-вот за его спиной раздастся грохот.

Он присел на поваленную толстую березу, выколотил из бот снег. Взрывники, сидевшие тут же, теперь не обращали на него внимания, и Русин пожалел, что не одернул сразу этого, со свистком, и не назвал себя. Теперь делать это было поздно, да вроде и не с чего.

Далеко внизу, в извилистой ложбинке, дышал редкими дымками поселок. Южные скаты крыш уже потемнели на солнце. Черные тропинки разбегались по заснеженным склонам, спотыкаясь о пирамидки буровых вышек. Русин хотел найти домик, в котором его поселили, но не мог: все дома казались отсюда одинаковыми, неприметными.

Взрывы загрохотали резко и сухо, лишенные эха. Из котлована, словно из кратера, взлетали комья земли. Парень со свистком на шее сосредоточенно загибал пальцы — считал. Не было ни огня, ни дыма, и Русин, ожидавший грандиозного зрелища, даже разочаровался.

Потом они все трое — Русин позади — вернулись к карьеру. Дырок в снегу стало больше. Развороченное дно котлована пар и ло. Русин спустился и потрогал один из комков рукой — уж не горячий ли?

Он никогда прежде не имел дела с фосфоритом, да и вообще с минералами в их натуральном виде, хотя работал в геологической экспедиции. Он был картографом и полезные ископаемые знал главным образом по их условным обозначениям. А с фосфоритами ему редко приходилось встречаться даже на карте, потому что фосфориты их экспедиция открыла впервые.

Экспедиции предложили вскрыть карьер и срочно организовать вывозку к железной дороге полутора сотен машин фосфоритной массы. Она предназначалась для полей сельских опытных станций. Руководить вывозкой послали Русина. Вся сложность была в том, что шел уже март и в солнечные дни дорога через тайгу становилась непроезжей.

Оставались только ночи с их непродолжительными заморозками.

…Возле самого поселка Русина нагнал бульдозер. Он прогромыхал мимо, обдав теплой гарью: Русин едва ушел отступить в снег. За рычагами сидел взрывник, напряженно глядя вперед. Рядом с ним — бульдозерист с мальчишкой. Они смотрели мимо Русина, словно тот был неодушевленный предмет.

Начальника партии Власенко он нашел в комнатке радиста. Тот стоял, сгорбившись перед рацией, диктовал в микрофон какие-то цифры. Он был высок и худ, из коротких рукавов тужурки торчали красные запястья. Рядом сидел радист, покручивал регистры.

Мельком глянув на вошедшего Русина, Власенко додиктовал сводку, сунул микрофон радисту.

— Где вы были? — спросил он недовольным голосом и, как показалось Русину, с усмешкой посмотрел на его длинное пальто, боты. — Экспедиция два раза запрашивала, когда мы сможем принять первые машины.

— Думаю, сегодня ночью, — неуверенно сказал Русин. — Чего тянуть?

Власенко хмыкнул, отвел глаза:

— Люблю шутников. Где я вам сегодня людей возьму?

Русин понимал, что вывозка фосфоритов и связанные с нею хлопоты нужны начальнику партии, как пятое колесо: ведь с него прежде всего спрашивают план по разведочным работам.