О`Санчес - Кромешник

Ах, Гека, дружочек, что же ты натворил, на что решился в свои далеко не полные двадцать лет! Никогда, вдумайся только в это слово – никогда не быть тебе юным. Юность обманчиво бесконечна, но она же и мимолётна, только что было её – полные пригоршни, и вдруг иссякла. Юность беспечна и бессмысленна. Юность – это ночные мотоциклы под окнами обезумевших от ярости обывателей, это бескорыстно позволяющие себя зажимать телки с вечерних танцплощадок, это тайный унизительный страх перед групповыми драками и восторженные воспоминания, если драки имели благополучный исход. Это сладкий ужас перед решительным признанием в любви, это первая растительность на подбородке, и первая получка, и первый оргазм. Это беззаботные и разгульные денёчки под дамокловым мечом воинской повинности… Отовсюду только и слышно: «Какие твои годы», «У тебя все впереди» – и уже на «вы»: «Молодой человек, не толкайтесь…» Ты хочешь, ты сможешь, у тебя все впереди! Вот она – волшебная формула юности!

Потом выясняется, что ты нечётко хотел, да и мало что смог, а дети твои уже перестали стесняться отцовской лысины и живота… Юность иссякла, жажды вовсе не утолив… Но дерзкий аромат её навсегда с тобой: стоит только извлечь заветное воспоминание, прикрыть глаза и глубоко-глубоко вдохнуть… Все было молодо тогда: музыка, желания, друзья и вещи.

А ты, Гек, ты что будешь вспоминать через двадцать лет, если проживёшь их, конечно? Детство? Так ведь у тебя и детства-то не было.

Некогда Бабилон претендовал на титул столицы мира и соперничал в этом с Нью-Йорком, Лондоном и Парижем. Но уход английских колонизаторов, а через несколько десятилетий Великая Депрессия 1929 года положили конец притязаниям Бабилона, столицы президентской республики Бабилон. Правительство ввело жёсткие квоты для иммигрантов, огородило свою промышленность от иностранных конкурентов немыслимыми пошлинами на множество товаров, выделило само себе, в лице господина Президента, почти неограниченные полномочия, превратив таким образом огромную страну в тоталитарное захолустье с просторами, населением и амбициями великой державы. С тех пор как Васко Да Гама, огибая Африку, наткнулся по пути на неизведанный континент, будущий Бабилон служил ареной непрерывных колонизаторских войн. Сначала Португалия объявила своими бескрайние земли на юге Атлантики, затем их сменили испанцы, тех – французы, потом опять испанцы, пока в царствование Иакова II здесь окончательно не закрепились вездесущие пронырливые англичане.

В бесконечных войнах и массовых приливах переселенцев растаяли аборигены Новой Австралии, так называли эту страну до середины XVIII века, и оставили после себя руины прежних городов да странное наречие, одновременно напоминающее хинди и древнегреческий. Инквизиторы и англикане с одинаковой ревностностью выпалывали все проявления язычества местных дикарей, разрушали и жгли, сжигали и затаптывали. Позже к ним присоединились адвентисты. Это уже потом, через века, представители все тех же конфессий с гордостью потрясали чудом уцелевшими в их запасниках ошмётками былого наследства, выставляя себя хранителями знаний о прошлом квазиантичного мира. Это уже потом археологи и антропологи строили самые фантастические теории о происхождении и судьбе древней цивилизации. Некоторые, например, утверждали, что это легендарная платоновская Атлантида, другие полагали, что здесь осели потомки мореплавателей из древней Греции…

Теории выдавались на-гора одна причудливее другой, а страна жила и развивалась по своим законам. Шесть с половиной миллионов квадратных километров суши раскинулись просторно – от дышащей лютым холодом Антарктиды на юге до тропических широт на севере. С правого бока расположилась чёрная Африка, с левого бока Фолклендские острова (которые все-таки удержала за собой бывшая владычица морей и на которые, помимо Бабилона, издавна претендовала Аргентина), а за ними Южная Америка. Если лететь над Бабилоном-страной с юга на север, то можно видеть, как унылая гибельная тундра сменяется непролазной тайгой, та, в свою очередь, – ещё более непролазной сельвой. А дальше надо перебраться через Испанские Горы, чтобы увидеть поля, леса, города, реки и, наконец, Северное побережье – гордость и отраду Бабилона. Именно здесь, на площади в одну восьмую общей территории страны, проживает шестьдесят миллионов из ста пятидесяти, составляющих население Бабилона-страны. Но ошибкой было бы думать, что жизнь и цивилизация поселились только на приветливом, постоянно солнечном севере. Два крупнейших города страны – Бабилон и Иневия (семь и пять миллионов населения соответственно) – расположились ниже к югу. Иневия – на равнине, на пересечении крупнейших водных артерий страны. Это торговый, купеческий город. Здесь же угнездилась индустрия развлечений, крупнейшая товарная биржа всего Южного полушария, золотая биржа, вечный конкурент Лондонскому клубу. Бабилон-столица, по неизъяснимой прихоти англичан, расположилась на двести восемьдесят километров южнее и западнее, на самом побережье океана. Это промышленный и политический центр страны. Здесь заседает смирный ручной парламент, здесь расположен президентский дворец – символ государственной власти. Сам президент предпочитает жить за пределами мегаполиса, поближе к природе. Для этого существуют многочисленные дачи, которых президент построил более десятка за полтора десятка лет своего бессменного правления. В Бабилоне высокая влажность, постоянные туманы. Лето, как правило, холодное и дождливое, зима из-за тёплых океанических течений относительно мягкая.