О`Санчес - Кромешник

…Или возьмём так называемую культуру… Гек вспомнил, как во время пребывания на Сицилии он попытался из уважения к престарелому дону Паоло прищучить некоего тамошнего борзилу по кличке Свинтус. Не успел, все мешался какой-то дурак-мотоциклист и местные лягавые опередили, буквально на минуты. Так вот этот Свинтус собирался взорвать Пизанскую башню, галерею Уффици и ещё чего-то там бесценное для человечества… Ну взорвал бы, и что, оскудело бы человечество? Безмозглых туристов бы поубавилось, это точно. Чем трижды-четырежды отреставрированная картина-шедевр лучше качественно исполненной копии? Ведь холст у шедевра – уже неродной, заменён, рама – тоже, краски – и тут, говорят, от старых мало что осталось. И в чем же разница, позвольте спросить, между копией и так называемым оригиналом? Кроме цены? Или если взять и уничтожить девяносто процентов сокровищ Лувра, Уффици, Эрмитажа, Метрополитен, Прадо – кощунство? Да ни хрена. Бо2льшая часть мирового населения и не подозревает о наличии этих светочей культуры, а из оставшейся её части почти никто и не знает, что эти пресловутые девяносто процентов шедевров наглухо закрыты в запасниках и будут там храниться, пока не обратятся в прах. Видел и шедевры – кичевики на улицах ничем не худшие делают… Ора меня все ругала, ах, мол, не знаю, кто такой Олоферн и за что его убили, когда всякий культурный человек это должен знать. Человек какой культуры должен это знать? Буддист-китаец, бушмен? Ах, христианской… Тогда какого черта у Юдифи в ручках меч совсем другого века? Или меч – вне христианской культуры? Художник, значит, сын своего времени, ему можно, а я – грядущий хам? Сегодня кучка ублюдков в пенсне подписала бумажку о подлинности, и сертифицированный оригинал в жестоком бою ушёл с молотка за тридцать с лишним миллионов долларов. А завтра более именитая кучка таких же искусствоведов, тоже лично никогда и ничего успешно не намалевавших, поймёт, что это – подделка… Куда нести экс-шедевр, в дворницкую? После второй бумажки картина перестала привлекать восхищённых ценителей прекрасного, быть нетленным достоянием человечества, а ведь все молекулы в ней прежние?…

И с музыкой все аналогично, и с историей… У Анны в учебниках и хрестоматиях – какую ни возьми, так история древнего мира – почти сплошь карликовая Греция и Рим, которые существовали весьма ограниченное по историческим масштабам время в маленьком аппендиксе небольшого материка. Уйди все это под воду, как наш пред-Бабилон во время оно – цивилизованное человечество и не заметило бы, основная его часть так и продолжала бы лопотать по-китайски и хинди…

Посреди тротуара, загораживая дорогу, стояли двое пьяных неряшливых мужиков, которые упрямо и громко пытались доискаться до истины: кто и кому в прошлый раз ставил стакан. Раньше Гек дал бы в морду тому, кто ближе оказался, освободив таким образом проход, но сегодня молча их обошёл. Приёмник в кармане, батареек запас – на год хватит, а консервы он возле «точки» купит, где в Чёрный Ход спускаться…

Человечество обречено. Оно, конечно, может поднять собственный… как это сказать… уровень негэнтропии… но тепловая смерть вселенной от этого не отдалится… да и не приблизится… И, к слову сказать, эта застывшая музыка поверх помоек… В Италии она оправдана, прохладу хранит, а у нас…

Гек не успел обратить внимания на крик, на скрип тормозов случайного мотора справа от себя, не успел оглянуться и среагировать. Он ничего не успел, только ткнулся лицом в асфальт, чувствуя внезапный жар в спине, грохочущую боль, и угасающим зрением наблюдая, как у самого лица набухает и дышит парко2м лужица черно-красной жидкости. «Моя кровь», – понял Гек и провалился в бесконечный кошмар…

Армейский грузовой автомобиль с брезентовым пологом вёз солдат-первогодков учебки в родные казармы, после первого в их жизни патруля оцепления. Служба – это не мёд, поэтому все сидели в кузове с полной боевой выкладкой, не имея права ни покурить, ни даже переговорить с соседом. Остановились они у магазина потому, что унтеру вздумалось купить сигарет. А там он заболтался с девушкой-продавщицей… Солдаты, кому повезло сидеть «на корме» у борта, глазели на прохожих, в надежде выпросить покурить, пока унтера нет… Леон Харвей, забитый солдатишка из юго-западных провинций, хотел курить больше всех и поэтому жадно вглядывался в каждого проходящего мимо человека…

Никто ничего не успел понять: Харя схватил с колен автомат, крикнул невнятное и дал очередь в спину какому-то мужику – тот и разлёгся мордой вниз, с четырьмя дырками в спине, даже ногами не дрыгнул… Леон, в ужасе глядя на им содеянное, зашёлся в истошном крике, только и можно было разобрать: «Я нечаянно, мне показалось…» Мужика быстро и без шума подобрал военный патруль и срочно отвёз в госпиталь; до синевы избитого унтером Харвея сбросили на гарнизонную губу, где он и пребывал в самоубийственном настроении до следующего вечера…