Далия Трускиновская - Сиамский ангел

Чьи, будь они неладны?

Старший никогда не писал стихов, да и песни пел какие-то дурацкие, приблатненные. Не мог старший, проснувшись, нашарить авторучку, которой на сон грядущий вписывал слова в кроссворд, и прямо на обоях!..

Не так он устроен.

Да и, с другой стороны, кого это он вдруг настолько любит, чтобы спуститься в Ад?

Если бы кто взялся составлять список его подружек и временных невест, тот бы здорово себя утрудил. Красивый, сильный, спортивный, чуть ниже ростом, чем полагается по теперешним канонам мужской красоты, но весь в мускулах — и вообще все при нем, работа хорошая, машина, перспективы, вот уже на квартиру почти накопил, а сколько не хватает — возьмет в банке кредит. И с сумасшедшей старухой запросто может справиться. Жених, блин! Правда, жених переборчивый. Как успела его определить бабка-полячка: вередливый.

Не привередливый, а именно вередливый, с ударением на «и».

— Мы знаем Ад, как свою квартиру, все девять кругов…

Ну так и Данте он не читал! Незачем ему с Данте связываться. Вот Марек впервые попробовал — на пятой песни вырубился. А старший — трех начальных терцин бы не выдержал. Ну, десяти…

— Мы там бываем. Мы знаем выход. Мы можем спасти…

Нет, тут точно до старшего жил какой-то чокнутый, решил Марек, и надо эту мазню чем-нибудь залепить. Торчит перед носом, спать мешает, мало Федьки, еще и этот аноним…

И Федька, не к ночи будь помянут, тут же и объявился.

— Слушай, Марек… Марек, ты меня слышишь?

— Слышу, — уныло ответил Марек, улегшись поудобнее с мобилкой возле уха.

— Приходи ко мне.

— Федя, ты знаешь, который час?

— Знаю. Ты мне нужен. Приходи скорее. Возьми такси.

Марек хотел было напомнить, что в такое время суток цветочные киоски не работают, но вдруг забеспокоился.

— К тебе — это куда?

— Куда? Хороший вопрос… Значит, так — я дома…

— Выпил ты, что ли?

— Не-е, не выпил, другое. Улица Грибоедова, второй подъезд, квартира одиннадцать. Скорее. Такси возьми, я оплачу.

С тем и исчез в ночном пространстве, пронизанном радиоволнами и прочей чертовщиной.

— Грибоедова, второй подъезд, — повторил Марек. Улица невелика, не длиннее километра. Второй подъезд, значит. Не иначе, некого ему за пивом сгонять! Но — странное время для опохмелки, время пить, а не опохмеляться.

Опять канкан. Убью, подумал Марек, и во втором подъезде закопаю.

Но это была она!

— Ты куда файлы с картинками запрятал? — спросила она. — На харде я их не вижу.

— Ты что, в конторе?!

— Ну да! Мне завтра материалы сдавать в июльский номер, у меня совсем из головы вон!

Еще бы не вон, злорадно подумал Марек, если по ночным клубам слоняться! И тут же испытал обычное свое желание — шлепнуть себя по лбу. Он получил картинки от рекламодателя по почте и не перегнал их на жесткий диск, они так и валяются среди прочей электронной корреспонденции.

Можно, конечно, продиктовать ей логин и пароль — пусть войдет и скачает. Можно, но нельзя.

В конце концов, письма — это частная жизнь. Она неприкосновенна. Пароль для входа в почтовый ящик — неприкосновенен.

— Я сейчас буду, — сказал Марек. — Минут через двадцать.

Пять минут требовалось на сборы. Четверть часа — чтобы очень быстрым шагом, срезая углы, доставить себя до конторы.

Ночью, в конторе — и вдвоем с ней, почему бы и нет?

А ведь она совершенно не удивилась, подумал Марек, почему она не удивилась? Для нее нормально, что подчиненный ночью выскакивает из дому ради каких-то картинок? Или просто она знает, что именно этому подчиненному достаточно свистнуть?..

Где же это он настолько прокололся?

Она повернула голову и улыбнулась. Она действительно была рада его приходу.

— Сейчас будут картинки, — и Марек включил свою машину.

Есть же всякие круглосуточные заведения, подумал он, копируя картинки на хард, можно повести ее туда пить чай, а потом проводить домой.

Она трещала по клавиатуре с немыслимой скоростью. Такое с ней бывало, когда она сама себе устраивала цейтнот и немного за это на себя злилась.

Канкан. Она удивленно посмотрела — в такое время?!

— Федька, — хмуро сказал Марек. — Совсем достал.

— Это я его тебе на шею посадила?

— Да ладно…

— Давай трубку.

Она буквально выхватила мобилку. Угрызения совести, удивился Марек, надо же! Кинулась на амбразуру! Ну, сейчас Федьке мало не покажется. Если он в состоянии воспринимать слова.

Но воспринимала как раз она. Федька объяснял что-то такое, от чего ее лицо изменилось, стало озадаченным.