Лиза Си - Девушки из Шанхая

Небо розовеет. У нас мало времени.

— Я не смогу встать сама, — говорит Мэй. Ее бледные ноги дрожат от холода и усилий. Она отталкивается от стены, и я ставлю ее на ноги. По ее бедрам стекает кровь и капает на пол.

— Не волнуйся, — говорит она. — Не волнуйся. Сейчас. Возьми ее.

Она передает мне девочку. Я забыла взять одеяло, которое связала Мэй, и, почувствовав неожиданную свободу, девочка неловко машет ручками. Все эти месяцы я не носила ее в себе, но внезапно я понимаю, что люблю ее, как свою дочь. Я едва замечаю, как Мэй надевает белье и штаны.

— Я готова, — говорит она.

Мы оглядываем комнату. Всякий поймет, что здесь были роды. Но главное — никто не заподозрит, как было дело на самом деле, потому что меня не будут осматривать врачи.

Я лежу в постели, прижимая к себе свою дочь. Мэй дремлет рядом, положив голову мне на плечо. Наши соседки постепенно просыпаются. Нас замечают не сразу.

— Ай-я! Взгляните-ка, кто к нам пришел ночью! — восхищенно кричит Ли-ши.

Женщины и дети окружают нас, расталкивая друг друга, чтобы посмотреть.

— Твой сын!

— Не сын. Дочка, — поправляет Мэй. Ее голос звучит так мечтательно, что на секунду я пугаюсь, что она нас выдаст.

— Маленькое счастье, — сочувственно говорит Лиши. Этой традиционной фразой принято выражать свое разочарование в случаях, если родилась девочка. Она ухмыляется. — Но посмотри-ка! Здесь только женщины, если не считать маленьких мальчиков, которым нужна мама. Очень удачно получилось.

— Ничего удачного, если она будет так одета, — замечает одна из женщин.

Я смотрю на девочку. Ее одежда — это первое, что мы с Мэй сшили. Пуговицы разъезжаются, петли провисают, но проблема не в этом. Ее надо защитить от злых духов. Женщины отходят и возвращаются с монетками, которые символизируют заботу «сотни друзей семьи». Кто-то повязывает на ее черные волосы красную нитку, чтобы притянуть удачу. Женщины по очереди вышивают на ее одежде и чепчике крохотные знаки, чтобы защитить ее от злых духов, дурных предзнаменований и болезней.

Потом одна из них отправляется заплатить повару-китайцу, чтобы тот приготовил миску материнского супа из маринованной свинины, имбиря, арахиса и любого крепкого алкоголя. (Лучше всего для этой цели подходит шаосинское вино, но в крайнем случае сойдет и виски.) Молодая мать истощена и страдает от избытка холодного инь. Считается, что большинство ингредиентов супа согревают и помогают восстановить ли. Мне говорят, что этот суп поможет моей матке вернуться к обычным размерам, изгонит из тела застоявшуюся кровь и даст молоко.

Внезапно одна из женщин пытается расстегнуть мне куртку.

— Тебе надо покормить ребенка. Мы тебе покажем, как это делается.

Я вежливо отстраняю ее.

— Мы теперь в Америке, и моя дочь — американская гражданка. Я буду поступать как американки. — «И как современные шанхайки», — думаю я, вспоминая, как мы с Мэй позировали для рекламы детской смеси. — Она будет есть питательную смесь.

Как обычно, я перевожу Мэй с сэйяпа на уский диалект.

— Скажи ей, что бутылочки и смесь в свертке под кроватью, — быстро говорит Мэй. — Скажи, что я не хочу от тебя отходить, но буду очень благодарна, если кто-нибудь нам поможет.

Пока одна из женщин разводит водой из чайника смесь, которую мы купили в концессионной лавке, и ставит ее на подоконник, чтобы остудить, Ли-ши и остальные обсуждают, как назвать ребенка.

— Конфуций говорил, что если имена неверны, то язык и общество приходят в разлад с сутью вещей, — объясняет она. — Ребенка должен назвать его дед или какой-нибудь уважаемый человек. — Она закусывает губу, оглядывается и драматически объявляет: — Но среди нас таких нет. Может быть, это и к лучшему. У тебя же дочь. Что за невезение! Ты же не хотела бы, чтобы ее назвали Блоха, Та Собака или Тряпка, как назвал меня мой отец.

Имена — это очень важно, но не для женщин. Теперь, когда у нас есть возможность дать имя ребенку, к тому же девочке, мы обнаруживаем, что это очень сложно. Мы не можем назвать ее в честь мамы или нашим семейным именем в память отца, потому что это запрещено. Мы не можем назвать ее в честь героини или богини, потому что это считается самонадеянным и неуважительным.

— Мне нравится имя Нефрит, — предлагает молодая девушка. — Оно символизирует силу и красоту.

— Очень красивы цветочные имена — Орхидея, Лилия, Ирис…

— Они такие банальные и слабые, — возражает Лиши. — Подумай, где она родилась. Может быть, ее надо назвать как-нибудь вроде Мэй Го.