Маша Трауб: Нам выходить на следующей

– Света, сходите лучше к проводнице за водой. И полотенце еще одно попросите, – сказал Вадим. – Алла, давайте, я вам помогу. Надо рану промыть.

– Я не могу. Мне стыдно… – Алла опять заплакала.

– Так, понятно.

Вадим сам перевернул Аллу на бок, задрал ей юбку, спустил трусы. Алла, уткнувшись в подушку, что-то мычала сквозь всхлипы. Вадим не реагировал. Промывал водой, водкой, резал ножом простыню на квадраты, заклеивал рану пластырем.

– Все, готово, но зашивать все равно придется, – сказал он.

– А можно мне еще водки? – попросила Алла. Она боялась посмотреть на Вадима.

– Можно, – обрадовалась Света. – Хорошо, что я две бутылки взяла. А то все на твою задницу ушло.

Света открыла бутылку. Вадим тоже выпил.

В три утра в вагон зашла сонная тетка в сопровождении пьяной проводницы.

– Кому тут врач был нужен? – спросила тетка.

– Мне, – радостно ответила Алла.

Она впервые в жизни напилась до такого состояния. Еще никогда ей не было так весело. До трех утра Света рассказывала истории – про своего мужа, про сына, про свекровь… Вадим рассказал, что пошел в тамбур покурить и чуть об Аллу не споткнулся. Та наполовину была на рельсах, а на другую половину торчала прямо из пола. Вадим тоже не знал про бельевые люки, поэтому сначала стоял и не мог понять, с какой стороны к Алле подступиться. Алла хохотала до слез. Вадим периодически переворачивал ее на бок и проверял, не сползла ли повязка. Алла опять хохотала.

– Так это вы по пьяни в люк свалились? – спросила докторша с полустанка.

– Нет, это я потом по пьяни, а в люк – по-трезвому, – хохотала Алла. Видимо, нервы сдали.

– У меня ничего нет. Могу валерьянку дать, – сказала докторша.

– Ей валерьянка уже не нужна, – сказала Света, – а мне можете дать.

– Вы что, водку во все места заливали? – спросила докторша, брезгливо трогая Аллину повязку.

– А что бы вы на моем месте сделали? – Вадим вмиг протрезвел и начал орать на коллегу.

– Вы не на моем месте, лучше молчите. Устроили тут пьянку. Зачем врача вызывали? Нормально тут все. Заживет.

– Так, во-первых, я – хирург. И здесь, – Вадим ткнул Алле в ягодицу, – нужно накладывать швы.

– Вот ты и накладывай. Хотите, сходите здесь с поезда. Утром в больницу придете.

– Вы хоть понимаете, что говорите? У вас что, кроме валерьянки, ничего нет?

Алла опять заплакала.

В результате докторша оставила им упаковку ваты, бинт, перекись водорода, три таблетки анальгина и ушла.

– Ничего, доедем до Владикавказа, я тебя вылечу, – сказал Вадим Алле.

– Обещаешь? – Алла неожиданно сама для себя перешла с ним на ты.

– Обещаю.

Во Владикавказе Вадим прямо с поезда отвез Аллу в больницу. Он промыл, зашил рану. Приходил, делал перевязки. Приносил Алле что-нибудь вкусненькое – яблоко, грушу, пирог с сыром…

– Я так хочу тутовник, – сказала Алла.

Они сидели на лавочке в больничном садике. Вкусно пахло цветущими деревьями.

– Тутовник? Ты знаешь, что это такое? – удивился Вадим. – Сейчас еще рано. Не созрел.

– А ты женат? – спросила Алла.

– Нет.

Они помолчали.

– А ты зачем сюда ехала? – спросил Вадим.

– У меня здесь бабушка похоронена. Хотела сходить к ней на могилу, спросить, что мне делать дальше, – ответила Алла.

– Мы вместе сходим. А что делать дальше, я тебе и сам могу сказать…

Алла сидела, подставив лицо солнцу, и улыбалась.