Маша Трауб - Нам выходить на следующей

Алла все выучила. На смотре они заняли первое место. Алле вручили почетную грамоту и значок. Алла стала местной знаменитостью. Теперь уже она по вечерам рассказывала девочкам про Москву, магазины, школу, театры.

Когда в лагере объявили подготовку к конкурсам «А ну-ка, девочки» и «А ну-ка, мальчики», Аллу единогласно выдвинули представлять отряд. Аллу готовили к конкурсу все девочки – учили печь осетинский пирог, играть на осетинской гармошке, петь осетинскую народную песню… До конкурса оставалось два дня. Алла бежала с репетиции к своему корпусу, когда вдруг увидела Ларису и тетю Регину – они сидели на лавочке. Алла остановилась. Ей не хотелось разговаривать с тетей Региной. Но ее увидела Лариса и помахала рукой. Мол, тебя ждем, иди быстрее. Алла подошла.

– Здрасьте, – сказала она тете Регине.

– Здравствуй. Как дела? – Тетя Регина хищно улыбалась беззубым ртом.

– Очень хорошо. Я почетную грамоту получила и в конкурсе буду участвовать, – сказала Алла.

– Да, мне Ларочка рассказала о твоих успехах.

– Конечно, да с ней носятся, потому что она – русская и из Москвы. Она же тут всем разболтала, что москвичка, – вдруг огрызнулась Лариса.

– Может, ты и права, доченька, – подхватила тетя Регина. – Так вот, Алла, я выполнила твою просьбу. Я тебя забираю, как ты и хотела. Специально за тобой приехала. Я уже и билет взяла. Так что иди, прощайся с подругами и собирай чемодан. Я тебя здесь подожду.

– А Лариса?

– А Лариса на третью смену остается. Ей здесь очень нравится.

– И мне нравится. Я тоже хочу остаться. Я не могу ехать. У нас конкурс. Я девочек подведу. Они меня готовили. А до смотра два дня всего осталось.

– Ну, незаменимых людей нет. А тебе раньше надо было думать. Ты же меня просила позвонить твоей матери. Я и позвонила. Она сказала, чтобы я тебя забрала. Так что все решено.

Тетя Регина улыбалась. Алла заплакала.

– А мама за мной приедет?

– Нет. Я сказала ей, что сама тебя отвезу. Но меня с работы не отпускают. Так что придется тебе самой добираться. Через Минводы. Других билетов не было – сейчас же лето.

Аллу провожали всем отрядом. Она оставила девочкам косметический набор и два своих платья. С Мзисой они обменялись адресами – договорились переписываться.

Всю дорогу из лагеря Алла проплакала. Она думала, что они приедут к тете Регине домой. А завтра уже в Москву. Но тетя Регина оставила Аллу на автобусной станции.

– Вот тебе еда. – Тетя Регина сунула Алле холодный фытчин. – Вот автобус на Минводы. Держи билеты. Там тебя встретит Борик, мой брат двоюродный, и отвезет в аэропорт. На самолет посадит.

– А как я его узнаю?

– Он тебя узнает.

Алла села в автобус. Тетя Регина ушла на другую остановку. Алла думала только о том, что ее не узнает Борик и она останется на станции. Но Борик – Борис, – маленький коренастый мужчина с огромным животом, Аллу встретил, узнал, довез до аэропорта, проводил до паспортного контроля. А в аэропорту в Москве Аллу встречала перепуганная Екатерина Андреевна.

– Алуша, ты здорова? Что случилось? Почему ты одна? Я ничего не поняла из объяснений Регины. Почему она тебя не привезла?

– Да, здорова. Тетю Регину не отпустили с работы. Я через Минводы ехала. На автобусе. Из Орджоникидзе. Меня там Борик встречал.

– Какой Борик?

– Брат тети Регины. Двоюродный.

– О Господи. А почему она сказала, что ты заболела?

– Я не болела. Просто мне сначала было плохо в лагере, и я просилась домой, а потом стало хорошо, но тетя Регина меня все равно забрала. Специально. А Лариска на третью смену осталась.

Алла плакала. Екатерина Андреевна прижимала дочь к груди и гладила по голове.

– Ладно, ладно, перестань. Добралась, здорова, и слава Богу. Я на следующее лето тебя в какой захочешь лагерь отправлю. А с Региной я поговорю.

Екатерина Андреевна тогда в первый раз поругалась со своей лучшей подругой. Алла слышала только надрывный голос матери.

– Как ты могла? Я же тебя просила! – кричала Екатерина Андреевна в трубку. – Она же еще ребенок. А если бы с ней что-то случилось? Ты бы свою Ларису так отправила? Это моя дочь, и я знаю, как ее воспитывать. Ты со своими лучше разберись – они у тебя вечно в сраче и голодные. Ты ни пожрать не можешь приготовить, ни убрать. Не смей так про нее говорить. Она не просто так взбрыкнула. Да как ты посмела ее ударить? Нашла с кем связываться. Мало ли что она тебе сказала. Других методов нет? Только рукоприкладство? Тебя только к малолетним преступникам можно подпускать. А нормальных детей ты ломаешь через колено. Вот и сиди в своей детской комнате милиции. И не звони мне. Знать тебя не хочу!