Марк Дэпин - Секс и деньги. Как я жил, дышал, читал, писал, любил, ненавидел, мечтал и пил в мужском журнале

И снова я был полностью заворожен журналом, работавшими в нем людьми и той энергией, которая при этом рождалась на свет. Мне больше нравилось на работе, чем дома, где я не мог заниматься ничем, кроме составления несбыточных списков безотлагательных дел и разработки планов убийств моих корпоративных противников. (Интересно, можно ли сделать так, чтобы это выглядело как самоубийство? А может быть, я смогу обманом заставить одного из них убить другого…)

Я находил предлоги, чтобы отправиться в издательство в выходные. Я садился за стол и отвечал на письма, пришедшие по электронной почте. Я редко бывал в одиночестве. Дом работал семь дней в неделю. Аманда упаковывала посылки в отделе моды, а Элизабет часто приходилось приезжать в издательство на своем безумном переделанном велосипеде, чтобы закончить корректуру, которую она не успела посмотреть на неделе из-за того, что слишком много времени тратила на истязание Ивана. Часто я видел своих сотрудников семь дней в неделю, включая и выходные с праздниками. Поэтому, когда в августе все ушли в отпуск, я отправился вместе с ними.

Крис, его подружка Фи, Клэр, Эш и я в компании с парой фотографов, похитительницей дверей Джеки и ее приятелем отправились на Фол-Крик, чтобы провести неделю в снегах.

Мы жили в одном большом номере, вместе готовили пищу, пили, вместе смотрели видеозаписи выступлений скейтбордистов и старались не говорить о «Ральфе».

Я был единственным, кто не умел кататься на лыжах. На спуск я оправился в компании Клэр и Фи, они заставили меня встать на лыжи и скатиться вниз со склона. Упав в восьмой раз за первые двадцать пять минут, я понял, что лыжи – это не мое. Я падал вперед, назад и вбок, при этом приземлялся на кисти рук, предплечья, колени, бедра и плечи, а испробовав все, спросил Фи, что мне сделать, чтобы довести свою технику до совершенства. Она порекомендовала перестать врезаться в объекты живой и неживой природы.

Я сражался с «Тропой вомбата» – простым маршрутом для начинающих, который заканчивался как раз у нашего шале. Компании пятилеток проносились мимо меня, когда я лежал и беспомощно барахтался, как таракан, отведавший дуста. Я сдался, взял лыжи под мышку, уронил, поднял, снова уронил, выругался и побрел домой. Едва не лишив японского туриста зрения, я сел на фуникулер, отправился к началу «Тропы вомбата» и записался в школу лыжников.

Я брал уроки у персонального тренера, ее звали Пич, она была родом из Брисбена. («Это к северу от Сиднея», – любезно просветила она меня.) Я ни разу не видел ее волос (их надежно скрывала шапка) и глаз (их защищали очки), но мне кажется, что Пич была блондинкой с голубыми глазами и ей было чуть больше двадцати лет. Сначала ее несколько удивило то, что можно дожить до тридцати семи лет и сохранить при этом двигательные навыки новорожденного осленка, но потом она быстро объяснила мне, что к чему.

Первый урок обернулся настоящей трагедией. Основное различие между ездой вниз по склону и бесконтрольным скольжением в том же направлении заключается в умении тормозить. Вы ставите лыжи в положение буквы «V», вершина которой обращена в сторону движения. Если вы не можете сделать этого, то никогда не затормозите. Я обнаружил, что совершенно не способен поставить ноги под правильным углом, а когда наконец-то мне удалось сделать из лыж букву «V», она оказалась настолько широкой, что я не мог свести ноги обратно. Пич достала из кармана резиновую ленту с зажимами на концах. Когда она сказала, что это упражнение называется «острый клинышек», я понял, что его вряд ли часто используют при обучении взрослых людей. Пич соединила концы моих лыж резиновой лентой, но я по-прежнему не мог сделать букву «V». Инструкторша пыталась удерживать мои лыжи руками, но и это не помогало. Мои успехи грозили стать пятном на репутации всей лыжной школы. Я бросил все и пил в баре пиво до двух ночи, а наутро проснулся с таким ощущением, как будто из меня сделали анатомический препарат. Каждое сухожилие пульсировало индивидуально, каждый сустав болел по-особенному.

На следующий день состоялось мое второе занятие с Пич. Она была поражена – я делал успехи.

– Вам следует чаще напиваться, – порекомендовала она.

Я ответил, что чаще некуда. Существует десять правил Горнолыжного Кодекса Чести. Правило девять гласит: «Не катайся на лыжах… вообще ничего не делай в горах, если находишься под воздействием алкоголя или наркотиков». Ко мне этот закон отношения не имел.