Фэнни Флэгг - Добро пожаловать в мир, Малышка!

— Поздравляю, сэр, мне очень понравилась ваша речь.

Говард взглянул на нее с легкой усмешкой и кивнул:

— Большое спасибо, юная леди.

Она хотела отойти, но он добавил:

— Кстати, мисс Нордстром, я видел интервью с Гамильтонами. Хорошая работа. Давайте как-нибудь пообедаем.

Дена выдавила «Спасибо», и тут хозяйка подвела следующего гостя.

Она не ослышалась? Он в самом деле сказал: «Хорошая работа, давайте пообедаем» — или это была галлюцинация? Может, она неверно поняла, может, он, наоборот, сказал: «Отвратная работа, давайте побеседуем»? Джей-Си стоял сзади, и Дена схватила его за руку.

— Ты слышал, как он сказал: «Давайте пообедаем»?

— Да.

— Уверен?

— Да. Я же был рядом.

— О боже… как думаешь, чего он хочет?

Джей-Си засмеялся:

— А ты как думаешь? Хочет сказать, что ты самая восхитительная и самая талантливая женщина в Нью-Йорке.

— Не говори глупостей. Он правда сказал: «Хорошая работа»?

— Да.

— Как думаешь, что это значит?

— Это значит, он считает, что ты сделала хорошую работу.

— И он это действительно сказал?

— Да, Дена. Мне что, диктофон с собой носить, чтобы записывать сказанные в твою честь комплименты?

— Нет, просто кто бы мог подумать, что такой человек будет меня смотреть. Я же просто ведущая каких-то глупых интервью, призванных заполнить пробелы в эфире.

Уже в такси Дена сказала:

— Послушай, давай не пойдем домой, я слишком возбуждена. Поехали в «Сарди».

Пока машина мчалась через весь город, Дена не умолкала.

— До сих пор не могу поверить. Знаешь, Джей-Си, я тебе не говорила, но он всегда был моим героем.

— Говорила.

— Правда? Попасть на такой обед в его честь — уже счастье, а уж познакомиться с ним лично…

Джей-Си хмыкнул. Ему нравилось наблюдать за ее радостью.

— Не смейся, Джей-Си, ничего смешного. Разве у тебя никогда не было предмета обожания, на которого ты хотел быть похожим?

— Был. Хью Хефер. [15] Хью Марстон Хефер — основатель и шеф-редактор журнала Playboy.

— Да ну тебя. Ну правда, скажи, разве ты не удивился, что он мне столько внимания уделил?

— Нет.

— Почему?

— Потому что я заранее знал, что он хочет с тобой познакомиться.

— Как это?

— Он просматривал список приглашенных. И сказал, что тебя особенно хочет видеть.

Дена взвизгнула.

— Джей-Си, я тебя задушу! Почему же ты ничего не сказал? Я из-за тебя вела себя как последняя дура. Могла бы заранее придумать, что сказать, порепетировать, вместо этого «Поздравляю, мне понравилась ваша речь». Курица! Почему ты меня не предупредил?

— Потому что скажи я тебе заранее, тебя бы от волнения вырвало ему на костюм.

— Что он сказал? Он сказал, что хочет меня видеть?

— Нет, он сказал: «Я буду рад с ней познакомиться».

— Джей-Си, я сейчас не шучу. Повтори все точно, слово в слово. Не выдумывай.

— Дена, когда он увидел твое имя в числе предполагаемых гостей, он сказал Джанет, цитирую: «Да, я буду рад с ней познакомиться».

Позже, в баре «Сарди», после четырех бренди (впрочем, выпила она меньше, поскольку два пролила на платье), Дена спросила:

— Интересно, а что он имел в виду под словом рад?

Придя домой, она выкинула платье в мусорную корзину. Платье дорогое, но Дене было плевать, она до сих пор была на седьмом небе. Жаль, что некому позвонить, рассказать. Как всегда, в самые счастливые моменты жизни ей больше всего не хватало мамы.

Нью-Йорк

1973

Дена чудом удержалась, чтобы не разболтать на работе, что произошло, когда она встретилась с Говардом Кингсли, и теперь была этому рада. Прошло две недели, а от него ни слуху ни духу.

Может, он забыл, а может, раздавал предложения «Давайте пообедаем» направо и налево? Почему бы и нет, собственно, ведь она сама по десять раз в день говорит людям «Давайте как-нибудь пообедаем», вовсе не собираясь ничего подобного делать, если, конечно, от этого не будет прямой выгоды. Какая же она была дура, самовлюбленная дура, чтобы решить, будто он в самом деле станет тратить на нее время. Она же никто, очередная девица, которая, не имея ни таланта, ни опыта, пытается втиснуться в большое телевидение.

Зазвонил телефон.

— Мисс Нордстром?

— Да?

— Это Говард Кингсли. Звоню узнать, свободны ли вы в четверг, чтобы со мной пообедать?

— Э-э… ага… четверг. Давайте поглядим… — Она притворилась, будто сверяется с ежедневником, листает воображаемые страницы. — Поглядим, четверг, четверг…