Мег Вулицер - Исключительные

— Ты понимала больше, чем я. А затем еще твой отец, с этой проникновенной речью в его офисе — если бы не он, я бы занимался бог знает чем. Дрейфовал бы.

Итан поступил так, как ему посоветовал Гил, и к его удивлению канал ответил: разумеется, мы будем рады услышать твою презентацию. Он принес раскадровки, сделав озвучку, как всегда делал в короткометражках. Они много смеялись и пригласили его еще на две встречи с другими руководителями, и каким-то образом в конечном итоге они согласились и дали ему возможность сделать свое собственное шоу. Сам по себе Итан никогда бы не набрался смелости, чтобы предложить что-то в таком духе. Смелость. Он вспомнил маятник Ньютона на столе Гила. Вот у кого смелости было полно — он был решительным, как шарики, подвешенные на струнах, врезающиеся друг в друга и щелкающие, как безумные. Он был обязан Гилу всем, но даже обдумывая эту мысль, Итан понимал, что дело было не в этом.

Сегодня, после чудесного, геммологического ассортимента кушаний из сырой рыбы, все было утверждено. Но после ужина, стоя на улице под дождем, Итан все еще чувствовал на себе прессинг, как на Мауи. И на этот раз он делал то, что хотел! Он получил все! Прессинг шел из другого источника. Это было не разочарование, но удовлетворение. Он знал, что его жизнь изменится потрясающе радикальным образом, и он станет другим. Возможно, даже выглядеть станет по-другому. Он был словно ребенок, голова которого сплющивается, когда он, словно мягкое мороженое из раструба автомата, прокладывает свой ужасный путь через родовой канал. Эш была в пальто и шарфе. Она выглядела такой красивой за низким лакированным столиком рядом с ним, когда они сидели на соломенных матах; очевидно, она впечатлила и удивила Гэри Романа и Холли Сакин. Итан получил социальный бонус благодаря неуместной красоте и обаятельности своей девушки. Ситуация вызывала у него ярость, она была оскорбительна для Эш, оскорбительна для него, но факт остается фактом.

Когда они вернулись домой, вместо того чтобы чувствовать себя уставшими и промокшими, они упали на свой футон, и без каких-либо обсуждений и предисловий начали трахаться. Эш снимала с себя свою дорогую одежду, пока на ней не осталась только майка, которая невероятно возбудила его по непонятным для него самого причинам. Он засунул ладонь под эластичный хлопок — в какой-то момент она оказалась на животе, — и он обнаружил, что забирается на нее, и увидел торчащий ярлык. «Hanes для мужчин», — прочитал он вверх ногами, и от этих слов новый поток крови хлынул в его эрегированный пенис. Ему хотелось смеяться.

Секс был таким же странным, как и все остальное, как суши или искусство, или тот факт, что теперь он является взрослым человеком, который может трахать любящую его женщину. Что он, Итан Фигмен, интересен кому-то как сексуальный партнер, в то время как провел первые семнадцать лет своей жизни в полной уверенности, что секса ему никогда не видать. Но потом, рано утром, в ужасный Новый год, он обнял Эш, когда они покинули полицейский участок после ареста ее брата Гудмена. Она посмотрела на него с выражением лица, которое он позже сравнил с оленьим. Не в тот момент, когда на оленя падает свет фар на дороге, а когда он встречается взглядом с человеком, смотрящим на него в изумлении. Олень оглядывается назад, признавая не только свой собственный ужас, но и свою красоту, и на мгновение красуется перед человеком. Флиртует. Эш показала ему такое лицо, и Итан смущенно моргнул. Он обнял ее инстинктивно, желая защитить, потому что знал, как сильно она любит своего брата, и как мучительно все это для нее. Но было это лишь выражение лица, и он решил, что ошибся, ничего тут особенного нет. Она ему просто благодарна, вот и все.

Долгое время, полгода, если быть точнее, он предполагал, что неверно истолковал это выражение лица Эш. Но затем в лагере, вдали от своей семьи и безвременной скорби из-за пропажи Гудмена, Итан и Эш несколько раз сидели в анимационном шалаше и рассказывали друг другу откровенно о себе. Эш говорила о Гудмене и о том, что она знает, что у них очень мало общего, но это не имеет значения; она чувствовала, что была им. Эш иногда просыпалась и несколько мгновений ей казалось, что она ее брат, который где-то лежит в постели. Итан рассказал Эш о первых путешествиях в Фигляндию из раннего детства. Это место, казалось, посылало ему сообщения о своем существовании, будто бы по крохотным дымовым трубам в его мозге. Он сказал Эш, что был уверен, что этот мир, ненавистный реальный мир, в котором мы все живем, не может быть единственным, поэтому ему пришлось создать альтернативный вариант.