Майкл Чабон - Приключения Кавалера и Клея

К несчастью, продолжает богиня, сила ее уже не та, что была прежде. Так уж получается, что за один раз она способна снарядить только одну Владычицу Ночи. И когда предыдущая инкарнация в конце концов, после тысячи лет напряженных трудов, слишком состарилась, богиня послала в нижний мир свою священную книгу, чтобы та нашла новую девушку, достойную облачиться в ведьмины зеленые крылья великой лунной бабочки.

— Признаюсь, на уме у меня была девушка… покрепче и понадежнее, — говорит Ло. — Но я полагаю, что тебе так и так придется справиться со своей миссией. А теперь иди. — Она машет рукой и чертит очертание луны в воздухе между собой и Джуди. — Возвращайся в царство смертных и населяй ночь, в которой так часто рыщет зло. Отныне ты обладаешь всеми силами древней Киммерии.

— Ладно, раз ты так говоришь, — отзывается Джуди. — Но только…

— Да? Что такое?

— Вообще-то я думаю, мне бы какая-нибудь одежда не помешала.

Богиня, серьезная старая дева, не может сдержать бледного полумесяца улыбки.

— Очень скоро, Джуди Дарк, ты выяснишь, что, если ты чего-то хочешь, тебе стоит всего лишь этого пожелать.

— Вот это да!

— Но остерегайся! Не силы более мощной, чем разнузданное воображение.

— Ага. В смысле — да, госпожа.

— Обычно девушки обязательно помимо всего прочего придумывают себе сапожки. Не знаю почему. — Ло пожимает плечами, затем разводит могучими крыльями. — Теперь иди и помни, что, если я тебе понадоблюсь, тебе будет достаточно прийти ко мне в своих снах.

В мирах и зонах оттуда, в ветхом многоквартирном доме у реки, двое из троицы воров с зубилом и кусачками принимаются возиться с самоцветами на древнем книжном переплете. В кресле, в самом углу, связанный и с кляпом во рту, вяло оседает бесчувственный сержант О'Хара. По-прежнему идет дождь, в воздухе веет прохладой, а потому третий вор пытается разжечь огонь в старой пузатой печке.

— Вот, — говорит первый вор, протягивая руку, чтобы вырвать из «Книги Ло» несколько страниц. — Уверен, эта старая макулатура будет гореть как следует.

Слышится шелковый шелест — словно шуршит роскошное бальное платье или пара громадных крыльев. Воры поднимают взгляды и видят, как в окно влетает гигантская тень.

— Летучая мышь! — восклицает один.

— Птица! — возражает другой.

— Кретины, это дама! — говорит третий, самый умный, и пускается бежать к двери.

Дама поворачивается к негодяям, глаза ее сверкают. Переливчато-зеленое одеяние, которое она себе пожелала, отчасти позаимствовано у Веселой Вдовы, отчасти у Норман Бель Геддес, причудливо снабжено плавниками и стабилизаторами, а спереди с очевидной затейливостью украшено кружевами. Бедра дамы, в обтягивающих зеленых панталонах, едва прикрыты очень слабым намеком на юбку. Все девять миль ее ног затянуты черной сеткой, а каблуки сапожек по лодыжку угрожающе высоки и остры. Дама также носит лиловый капюшон, увенчанный парой изобильно пушистых усиков. Капюшон прикрывает глаза и нос дамы, но позволяет ее черным кудрям свободно рассыпаться по голым плечам. А у нее на спине — уже не призрачная, а плотная, зеленая как листва — расцветает пара бабочкиных крыльев с ласточкиными хвостами на кончиках. На каждом крыле, точно самоцвет, красуется вытаращенный слепой глаз.

— Правильно, мышка! — кричит дама мужчине, направляющемуся к двери. — Беги!

Она разводит руки по сторонам. Растопыренные пальцы рябят зеленым светом — и вор, так и не успев добраться до двери, оказывается окутан сетью. Раздается неприятный треск, словно ломаются прутики и сосновые шишки, пока человеческий скелет мужчины стремительно сжимается. Затем наступает тишина. А затем слышится тоненький писк.

— Вот тебе и раз! — говорит дама-бабочка.

— Она превратила Луи в мышь! — кричит первый вор и тоже пускается наутек.

— Стоять! — Зеленый свет снова выпрыгивает, и с еще более тошнотворным хрустом, чем раньше, все атомы и ткани тела мерзавца, упрощаясь, перерождаются в холодные голубые кристаллы льда. Он стоит, мерцая как алмаз. Уголки его шляпы поблескивают. — Ух ты, — бормочет дама-бабочка. — Как славно у меня получается.

— Что ты за фифа? — вопрошает оставшийся вор. — Что ты пытаешься с нами сделать?

— Ничего особенного, — отвечает дама. — Тебе, например, я просто хочу жару задать. — Внезапно мужчина взрывается таким мощным пламенем, что от его бывшего сотоварища остается только лужица на полу. Мышка, с опаленным и дымящимся хвостиком, ныряет в безопасное убежище под ближайшей половицей.