Синтаро Исихара - Соль жизни

Для удовлетворения нашего любопытства оставалась только левая комнатка. Все это нам уже приелось, мы вошли туда без всякого трепета. И там тоже не оказалось ничего интересного. Но вот напоследок наш заводила открыл стенной шкаф, который находился у дальней стены. Как мы и подумали, там тоже оказалось пусто. Но уже в следующее мгновение мы лишились дара речи.

Этот шкаф предназначался, вероятно, для одежды. Высотой он был около двух метров, в ширину и глубину — по метру. Двое или трое из нас могли спокойно спрятаться там. Из глубины шкафа на нас уставились человеческие глаза. Никакого тела не было — только пара глаз, будто бы ожидавших нашего появления, висела на высоте нашего роста. Мы страшно удивились: в шкафу висели два глаза. В первое мгновение никто из нас четверых ничего не понял. Мы просто вперились в эти глаза. Все происходящее казалось сном. Мы были уверены только в одном: глаза были настоящими, это было не украшение и не игрушка.

— Что это? — спросил стоявший рядом со мной мальчишка и протянул руку к глазам. Но тут глаза таинственно заморгали, отодвинулись чуть вглубь и стали ярче. И вдруг они прямо загорелись в темноте, снова выдвинулись вперед на то расстояние, на которое они только что ушли назад. И тогда мы заголосили и бросились бежать. Скатившись по лестнице, выскочили на улицу. Не оборачиваясь назад, мы бежали по горной дороге — каждый к своему дому.

Какое-то время никто из нас не рассказывал о случившемся. По прошествии месяца я заговорил об этом со своим близким другом, но он мне не поверил. Рассказал и матери, но не нашел отклика и в ней. И тогда мне пришлось пожалеть, что до этого я столько раз рассказывал родителям разные небылицы…

Через какое-то время сын помещика сказал мне, что дом на горе снесли. «И что это там за глаза были?» — спросил я, понизив голос. Он тоже перешел на шепот: «Эти глаза теперь висят в зарослях бамбука».

Что ж, возможно, так оно и было. И в таком случае если бы я зашел в бамбуковые заросли на той горе, то где-нибудь в глубине я бы увидел те самые сияющие глаза…

Мы переехали, я стал взрослым. И вот однажды я забрался на ту самую гору. Там уже не было ни прежнего дома, ни зарослей бамбука: их вырубили и построили дома. И мне совсем не захотелось забираться наверх по новенькой лестнице с перилами.

Я до сих пор не знаю, кому принадлежали те глаза и что это было за существо.

Когда мне было двадцать шесть лет, мы, искатели приключений, предприняли на мотороллерах и грузовиках путешествие по Южной Америке. Нужно сказать, что нашим основным занятием были встречи с местными жителями — встречи, которые устраивали нам в каждом пункте нашего прибытия. Мы чрезвычайно весело проводили время в обществе сеньорит, совершая свой выбор с помощью нейлонового шарфика. И только один раз нам пришлось слегка понервничать перед лицом опасности.

От Сантьяго мы отправились к югу, переправились в Патагонию через Анды, пересекли пампасы, добрались до Буэнос-Айреса. По немощеным ухабистым дорогам мы проезжали в день до 500 километров. От усталости и жары порой становилось дурно, иногда кто-то переворачивался на мотороллере, но только один раз мы попали в действительно серьезную переделку. Это было, когда мы переплывали озеро Лаго-Фрия. Оно расположено в Андах, на границе Чили и Аргентины.

Все говорит, что Чили — это страна очень дружелюбных и очень любопытных людей, но вот в Аргентине люди и манеры много хуже, а дороги еще отвратительнее. Поскольку и климат там совсем не тот, то нужно быть постоянно настороже. В справедливости этого утверждения нам пришлось убедиться сразу же после пересечения аргентинской границы.

Лаго-Фрия, как легко догадаться из самого названия, — это холодное даже летом озеро, которое пополняется водой с ближайшего ледника. Дорог там нет, и только летом через озеро можно переправиться на небольшом пароме.

Мы предварительно разузнали, что грузоподъемность парома — 15 тонн. Этого едва хватало, чтобы мы могли погрузиться на него со всем нашим транспортом и скарбом. На всякий случай мы этот паром заблаговременно зафрахтовали.

Пристань была вполне приличной, и мы погрузились без всяких помех. На предыдущем озере в Чили воды было необычно мало, палуба оказалась ниже пирса, и всем нам пришлось изрядно попотеть, выкатывая многотонный грузовик по шаткому деревянному помосту.

Когда мы добрались до Патагонии, горы стали ниже, озер стало больше, и весь пейзаж приобрел более привычный для нас вид. С пересечением границы Аргентины нам показалось, что путешествие вступило в новую фазу, мы расслабились. Местный пожилой полицейский и его сынишка, сказав, что им срочно надо переплыть на тот берег, упросили нас взять их с собой на паром. Собираясь поупражняться в испанском, я уселся вместе с ними на поручни. Однако через какое-то время я услышал крики, доносившиеся снизу. Поначалу я не придал этому значения, но тут у полицейского сделалось испуганное лицо, он вскочил на ноги. Он что-то прокричал вниз, а мне показал жестами, что паром тонет.