Синтаро Исихара - Соль жизни

— Да, хорошо, только вы у меня вверх ногами стоите.

Без тени улыбки доктор ответил: «Хорошо, в таком случае мы вас завтра выписываем».

«Ты только что сказал, что для меня все болезни остались в прошлом. Но я тебе говорю абсолютно серьезно: у меня такое ощущение, что я только что вернулся из Африки, где меня чуть львы не сожрали», — произнес Мицуо, будто бы выискивая в событиях последних дней что-то плохое. Я даже не улыбнулся. Его лицо тоже оставалось мрачным.

У всякого, кто без спросу вторгается в чужой дом, сердце начинает биться учащенно. Но следует признать, что в такой ситуации мы бываем нечасто. Мне хорошо понятен катарсис вора, проникающего в чужой дом. Что касается человека добропорядочного, то в случае поимки он далеко не всегда отделывается словесными упреками.

Дом — это символ частной жизни, но вполне допустимо, что многие из нас готовы подсматривать за тем, что творится внутри чужого дома. Я хочу сказать, что побудительным мотивом к проникновению в чужой дом может служить не только желание завладеть вещами, которые тебе не принадлежат.

Мой друг, известный поэт, получил скандальную известность: его застали в тот момент, когда он подглядывал за домом, который был расположен в каком-то там переулке. Он родился в глухой деревне на северо-востоке, в районе Тохоку. Я еще подумал, что для него чужой дом имеет несколько другое значение, чем для жителя большого города.

Мне пришлось вторгнуться в чужой дом только один раз.

Война близилась к концу. Из-за того, что военные моряки переезжали с места на место, а кто-то был в эвакуации, по соседству пустовало несколько домов. Их сады были идеальным местом для наших игр. Забираясь в чужой сад, поначалу я чувствовал некоторое волнение и неловкость, но никто нас не ругал, и я постепенно привык к этому, мне стало любопытно, что находится там, в доме, где никто не живет. И тогда я стал заглядывать в щелки ставней, между занавесками. Хотя забраться в дом было очень просто, смелости не хватало.

Война калечила и детей. Дичал мир, дичали и мы. Вспоминаю, как однажды прозвучал сигнал отмены воздушной тревоги и нам нужно было возвращаться в школу. Я был старостой местной группы подростков и принял такое решение: чем возвращаться на перекличку, лучше мы прогуляем школу и устроим турнир по борьбе сумо в саду соседней огромной виллы. Поступая так, я явно занесся слишком высоко, будучи уверен, что никто из взрослых не станет наказывать меня за такой пустяк.

Приблизительно в это же время мой приятель, отец которого был помещиком и владел многими домами, сказал, что тут есть один интересный дом. Правда, было непонятно, принадлежал ли этот дом его семье. По его словам выходило, что дом совершенно пустой, его обитатели не собираются туда возвращаться, а стоит он на скале, которая расположена по дороге в Ято. Никто не был зачинщиком — все как-то сразу решили, что нужно забраться туда. Кто-то, правда, сказал, что там водятся привидения, но это было сказано для красного словца. Дом был двухэтажный, деревянный, аккуратно покрашенный. Для того времени он смотрелся вполне элегантно. И вряд ли там могли обитать какие-то духи.

Дом стоял на крутом склоне, за ним густо разросся бамбук. Мы поднялись по зигзагообразной лестнице и очутились в саду. Он располагался на склоне и был невелик. За его нижней границей и стоял дом. Словно заправские воры, мы, избегая людских глаз, зашли задом с другой стороны. Замка не было, и мы, вытащив загнутые гвозди, которыми была заколочена дверь, проникли в дом.

На первом этаже находилось четыре комнаты. Мебель стояла как попало. С опаской открыв стенные шкафы и буфет, мы убедились, что там стояла посуда, лежали подушки. Из-за закрытых ставней в доме было темновато. Однако верхний их край прилегал неплотно, благодаря чему мы смогли сориентироваться. Но, к сожалению, мы не обнаружили ничего страшного или таинственного. И только в последнем из обследованных шкафов обнаружилось полтора десятка старых толстых журналов. Журналы были с картинками; там были напечатаны какие-то истории, которые показались нам интересными. В то время книжка была редкостью.

Я сказал: «Если мы их возьмем с собой, хозяева, наверное, на нас рассердятся».

Тот мальчишка, который привел нас сюда, гордо ответил: «Ничего страшного, мы их на время позаимствуем».

Я подумал, что сейчас мы превратимся в настоящих воришек, но любопытство и соблазн взяли свое: я схватил два журнала и вслед за своими приятелями поднялся на второй этаж, где располагались две комнаты, отделенные друг от друга узким коридорчиком. Там было светлее, потому что ставней не было, на окнах внесли занавески. Открыв стенной шкаф в правой комнате, мы ничего там не обнаружили.