Кеннет Харви - Брад

«Завтра, — сказал он себе. — Я верю в свои силы».

Человек с желтыми зубами уверенно улыбнулся и поднял голову. Лунный свет залил его неприятное лицо.

«Ну давай, — велел он тусклому свету. — Попробуй, посвети».

Квейгмайер сунул руку в карман и достал оттуда черный лакричный леденец. Положил в рот, облизнул, подождал, пока на языке разольется чудесный вкус. В темноте эта земля особенно хороша. Сейчас его план представлялся ему во всех деталях. Квейгмайер поискал в карманах зажигалку и поднес огонек к бумаге. Будущее как на ладони. Здесь будет торговый центр. Квейгмайер поднял зажигалку повыше. Здесь — ряды одинаковых домов. Здесь — отвратительные душные офисы. Здесь — медицинский центр для целителей-шарлатанов. Пригород на полном самообслуживании. У них будет все, а значит, они в полной мере ощутят свою никчемность. Он чувствовал запах асфальта. Скоро поля закроет черная гладь. Квейгмайер страстно желал ощутить в ноздрях жаркое дыхание битума. Услышать нарастающий рев бульдозеров. И звон кувалды. Стереть все в пыль. Чтобы в ушах скрипело и стонало. Ему хотелось увидеть, как разрывается земля, открывается только для него одного. Как в красной глине извиваются разрубленные черви. И все это закроет толстая черная корка. Последняя печать.

Большой палец соскользнул с колесика зажигалки, и улыбка растаяла. Теперь мир стал еще темнее. Квейгмайер ждал, глаза вглядывались во мрак, приспосабливались. Постепенно проступали очертания предметов. Он похрустел пальцами, медленно, с наслаждением, каждым по очереди.

— Сначала мы тут все сожжем, — злобно прошептал он, глядя на звезды, словно насмехался над их наивной красотой. — То-то будет зрелище!

Квейгмайер подпрыгнул и полетел над фермой. Вот он на поле, через секунду — в окне дома, прижимает нос к стеклу, и вот уже на крыше сарая, флюгером вертится на шесте и помирает со смеху.

Да, здесь было тихо и спокойно, но Брад считал, что рай — это не только тишина и спокойствие. Он встал и выглянул в окно. Двор погрузился в темноту. Вдалеке высились небоскребы, их окна горели яркими цветными пятнами. Брад задумался о расстоянии. Как может быть рай так близко от мира за стеклом? Как он может быть таким маленьким? Или сюда пускают очень немногих?

Он думал увидеть здесь маму и папу, был уверен, что уж их-то сюда приняли. Брад сел на краешек кровати и стал ждать, когда начнет происходить все то, чему положено происходить в раю. Двое детективов провели его через главный вход и оставили у стойки. Брад слушал, что ему говорила женщина за стойкой, и ждал встречи с родителями. Одетая в белое женщина улыбалась, словно обещала, что все теперь будет хорошо. Он добрался до рая, никаких неприятностей больше не случится. Экзамен сдан. Потом пришел человек в длинном белом халате. С ним были еще двое, и тоже в белом. Человек сказал, что они с Брадом будут часто видеться. Он улыбался точно так же, как женщина за стойкой, но те двое не улыбались. Они начали улыбаться позже, как будто им полагалось улыбаться только на следующем этапе. То есть когда человек в белом халате кивнет, чтобы они отвели Брада в его комнату.

— Доверься нам, — сказал человек. — Мы тут все — одна большая семья.

Брад улыбнулся, он понял слово «семья» и окончательно уверился в том, что скоро увидит родителей.

Да уж, не очень бурно его приветствуют в раю. Отец говорил, что будет играть особенная музыка. А еще у рая должны быть золотые врата. Врата Брад видел, но вовсе не золотые. Они были высокие и железные и походили на прутья решетки в его клетке. Выглядело все так, будто внутри кого-то заперли.

Брад уверял себя, что крики, которые раздавались из-за стен, были криками радости. Они ведь порой переходили в смех. Смех и крик одновременно. Может, чистое, ничем не замутненное счастье заставляло людей кричать? Трудно было разделить смех и крик. В целом в раю оказалось ничего. Жить можно. Надо только дождаться родителей.

Брад терпеливо смотрел на дверь. Один или два раза в круглом окошке появлялись глаза. Они смотрели прямо на Брада, словно чего-то ждали. Брад не знал, правильно ли он себя ведет. Наверное, надо сделать что-то, подтверждающее, что он хороший? Может, это все еще экзамен? Брад выпрямился, улыбнулся, и глаза пропали.

Он вычистил из-под ногтей грязь. Провел языком по щербатым зубам. Стало больно. Больно там, где язык касался маленьких дырочек. Боль распространялась, как огонь по сухой траве. Свет в комнате погас, стало темно. Зубная боль усилилась.