Скарлетт Томас - Корпорация «Попс»

Я часто пользуюсь моряцким жаргоном и думаю обо всем морскими метафорами, потому что дома полно книжек о навигации. Вообще-то их пора бы уже вернуть в библиотеку. Отца наверняка ждет штраф и масса других столь же приятных вещей. Хотя мне кажется, что ему наплевать. Может, я отнесу книжки в библиотеку за него. Но я не уверена, что утащу такую кучу. К тому же они интересные. Я как раз одну почитываю — «Выжить в жестоком море», реальную историю про семью, которая оказалась в маленькой шлюпке и два месяца сражалась с Тихим океаном. От этой книжки мне как-то легче. Если я ем апельсин, пока читаю, я разламываю его на дольки и выдаю самой себе по одной, будто это последняя пища, на которую я могу рассчитывать; я как бы играю в то, что попала в опасное приключение со своей семьей, далеко-далеко в открытом море. Я представляю, что семья у нас большая — все смеются, рассказывают волнующие истории и способны пережить даже кораблекрушение.

Жалко, что у меня нет зверушки. Нет, я не про кошку или собаку — это значило бы просить слишком многого. Тушканчик, морская свинка или рыбка были бы в самый раз. Я назвала бы зверушку милым-премилым именем, кормила бы и все время за ней присматривала. Я научила бы ее всяким хитрым трюкам и делилась с ней всеми своими тайнами. Отец повторяет, что радость от появления новой «игрушки» рано или поздно угаснет, но я-то знаю, что это не так. Как-то раз он сказал: откуда тебе знать, что ты будешь думать в будущем? твое будущее «я» окажется странным незнакомцем с абсолютно чуждыми тебе мыслями и чувствами. Раньше, когда мама еще была жива, он таких вещей не говорил, а в последнее время говорит постоянно, и взгляду него делается туманный и философский. Ты не знаешь, кем станешь, Алиса. А я, черт побери, всего лишь хотела тушканчика. Вот почему я так и не рискнула попросить, чтобы мне завели кошку или собаку.

Может, папа отправился куда-нибудь в плавание? Книжки связаны с его исчезновением, или мои подозрения призрачны, как летучий голландец? У папы часто появляются странные, неожиданные идеи (и тогда он отправляется на разведку в библиотеку), но они очень редко приводят к активным действиям. Или на сей раз правило нарушилось? В идеале он либо просто вернется, либо — и об этом я думаю по ночам — я выясню, куда он девался, найду его и привезу домой. Если он вернется, бабушке с дедушкой будет незачем знать, что он вообще исчезал. Таков мой план на данный момент.

За овсянкой нужно следить внимательно: она очень опасна, когда кипит. Прольешь ее на себя, и на всю жизнь останутся шрамы — может, даже на лице, если особенно не повезет. Так что, дав воде и овсу покипеть в кастрюльке ровно одну минуту (я ее отмеряю про себя: один кашалот, два кашалота и так далее, потому что на моих электронных часах секундомера нет), я просто выключаю газ — пусть кастрюлька остынет, тогда я к ней прикоснусь. Это один из моих приемов выживания в экстремальной ситуации. Я составляю их список. Вот что я успела наработать: не стоять на стульях; не пользоваться рашпером; не втыкать вилку в розетку и не выдергивать ее, не убедившись сперва, что прибор выключен. Недавно один папин друг рассказал нам историю, как его «швырнуло через всю комнату» электрошоком. Не хочу, чтобы такое случилось со мной, когда я тут одна. Всякий раз, вспоминая, как в прошлом мне говорили чего-то не делать, я вношу это в список. Такова система. Порой приходится доверять взрослым, и особенно — может быть — когда их на самом деле рядом нет и они не бдят. Лишь в самый глухой час ночи решимость покидает меня, и я хочу позвонить дедушке, но телефонная будка — через два квартала от дома, а мне не разрешается выходить после сумерек.

Меня беспокоит вопрос: где, спрашивается, я достану деньги, чтобы заплатить за газ и электричество? Мои деньги на еду тоже почти закончились. Деньги на еду я вытрясла из своей копилки-поросенка в спальне. Всего десять дней назад у меня было шесть фунтов; удивительное зрелище — наблюдать, как быстро они исчезают. Зря я, наверное, первые три дня покупала на ужин рыбу с жареной картошкой и просадила позавчера целый фунт в кондитерской. Опять-таки, трудно вести бюджет, когда рядом нет взрослых, которые говорят тебе, что можно, а что нельзя покупать. Скорее всего, именно поэтому детям обычно не позволяют распоряжаться деньгами.

«Гувер» [42] «Гувер» — марка пылесоса. под запретом, так что я им не пользуюсь. Отбеливатель мне тоже трогать не разрешается. По сути, я вообще ни разу толком не занималась уборкой: раньше я помогала маме, но потом она умерла, и к нам пришла Нана Бэйли, чтобы «сдуть с нас паутину». Нана Бэйли никогда не давала помогать. «Не путайся под ногами, Алиса», — говорила она всякий раз, когда я оказывалась поблизости. Папа прибирается довольно шустро, но он всегда был «слишком усталый», когда приходил с работы. Вот почему Нана Бэйли помогала нам; впрочем, она как сквозь землю провалилась, когда папу уволили. Я была вполне рада ее исчезновению, но ничего не сказала. В любом случае, мне теперь хотя бы не надо беспокоиться, что она вдруг придет — причин для беспокойства у меня и вправду навалом. Однако с мытьем посуды последние десять дней я справлялась плохо. Моей первой крупной ошибкой было то, что я позволила куче в раковине расти дня четыре и только потом спохватилась и принялась за дело всерьез. Потом я никак не могла добыть из крана горячую воду. До сих пор не знаю, как это делается. Думаю, тут как-то задействован красный тумблер, который рядом с титаном, но мне всегда говорили его не трогать. Холодной водой мыть посуду непросто, хотя подозреваю, что именно так придется делать на шлюпке.