Катерина Шпиллер - Дочка, не пиши!

…Я аж присвистнула: на спидометре 120! Вот что значит классные дороги! Даже не заметила. Нога спокойно давит на газ, а я испытываю приятное ощущение, что лечу. Я превысила разрешенную скорость на 20 км в час, это неправильно, плохо. Нельзя нарушать правила! Хотя за три года жизни здесь еще ни единого раза меня не остановил никакой «гаишник», тут это случается крайне редко. Однако жизнь – не езда по дорогам. Бывают правила, которые не то что нарушать, их рушить надо! Замшелые, дурные, мешающие жить и дышать, делающие множество хороших людей несчастными! К черту такие правила, пусть дураки по ним живут, а мы их будем менять.

Но правила дорожного движения – это святое. Вот их нарушать нельзя. И я, несмотря на почти пустой квиш и отсутствие полиции, уверенно давлю на педаль тормоза…

Израиль, 2010

Мракобесие – страшная штука еще и потому, что оно убивает людей. И это не гипербола или фигура речи, а обозначение вполне конкретного и страшного явления в обществе. В данном случае я имею в виду отношение к депрессии в российском обществе. Депрессия – это серьезная болезнь, которую нужно лечить. Ее можно даже вылечивать, но только в том случае, если начинать вовремя и заниматься этим методично и серьезно. В России миллионы людей считают себя не только выдающимися педагогами и политиками, но и опытными врачами, ведь они читают медицинские газеты, смотрят по телевизору доктора Малышеву и «врачевателя» Малахова, «доросли» уже до психотерапевтического научпопа, а потому даже употребляют иногда иностранные термины «социопатия» и «невротик» и модное в психологии слово «перенос». Так вот, эти образованцы свято убеждены, что депрессия – это дурной характер и связанное с ним плохое расположение духа. Следовательно, «лечить» депрессию нужно палкой, насмешками, окриками, тяжелой работой, а также физическими и моральными тычками. Ну, собственно, так и происходит…

Что «с этого имеет» общество? Прежде всего, весьма закрытую статистику смертности от этой «не болезни». Да и сами больные часто понятия не имеют о том, что им необходима медицинская помощь, сами себя клянут и ненавидят и, бывает, находят выход в освобождении «доброго и просвещенного» общества от своей противной персоны, заканчивая жизнь самоубийством. Иногда их болезнь доходит до такой стадии, что они умирают, хотя причину смерти чаще всего называют другую: сердце вдруг (!) остановилось, почки ни с того ни с сего (!) отказали и прочие понятные обывателю диагнозы. Вот что бывает, когда начинается все с депрессии, которую никто не заметил, не хотел замечать, да и вообще, ее возможность отрицалась.

Уважаемые доктора, а также кандидаты в доктора и прочие грамотные врачи! Где же ваши санпросветбюллетени? Где массовая пропаганда и агитация? Вспомните 20-е годы прошлого века: как успешно медики того времени вдалбливали людям правила санитарии и гигиены, начиная с пользы мытья рук. Только благодаря этой пропагандистско-просветительской кампании были спасены миллионы жизней! А ведь сейчас специалисты всего мира буквально вопят, что к 20-му году XXI века депрессия выйдет на первое место как причина смертности. Это ли не повод добиться от государства мощной просветительской кампании?! Нужно ежедневно вдалбливать в головы уже отнюдь не безграмотным крестьянам, а вроде как образованным людям, что депрессия – смертельно опасная болезнь, которую нужно лечить и нельзя игнорировать. Впрочем, подозреваю, что с безграмотным населением в этом смысле работать было легче, чем сейчас с полуграмотными образованцами, убежденными в полном познании мира. Но ведь все равно что-то делать надо!

Года три назад я наткнулась в Сети на сайт одного замечательного врача-психиатра: он дает рекомендации русскоязычным пациентам со всего света, делает это виртуозно грамотно и профессионально. С тех пор я слежу за этим сайтом. Покаюсь, вначале я презрительно отнеслась к самой идее – консультировать по Интернету – и сочла доктора чуть ли не шарлатаном. Но со временем поняла: он не только великолепный врач, но еще и подвижник, чудесный человек. Доктор знает, как обделены подобной помощью именно жители почти всего постсоветского пространства (ничтожно мало квалифицированных психиатров) и русскоязычные за границей (языковый барьер).

Я наблюдаю за его назначениями пациентам с таким же заболеванием, как у меня, и вижу, что лечит он точно так же, как моя доктор-спасительница, один из лучших психиатров Москвы. Каждый день читаю благодарности ему от тех, кого он буквально вытащил с того света. Я вижу, как несчастные больные начинают общаться между собой, как помогают друг другу, даже высылают деньги тем, у кого не хватает средств на дорогие лекарства, делятся медикаментами, спасают товарищей по несчастью вместе с доктором.