Петр Межурицкий - Разум за разум

Автобус, между тем, подкатил к последнему израильскому форпосту перед многострадальной в новостях мировых телевизионных агентств Бальхилией. Беспорядки, обязательно более или менее кровавые, несмотря на изобретенные и внедренные в практику израильтянами физически ватные пули, удовлетворяющие самым строгим моральным критериям защитников прав человека, вспыхивали тут с завидной для прочих горячих точек регулярностью. В десятых числах каждого второго месяца, когда на теоретически оккупированные территории приходили счета за свет, газ, воду и электричество, лучшие люди города брались за камни, а самые продвинутые из них за автоматы.

Разумеется, платить заклятому врагу за оказываемые им коммунальные услуги было выше всяких сил человеческих. Накануне событий в обиженный город начинали съезжаться собственные корреспонденты всего прогрессивного человечества. В период вспышки справедливой борьбы с ненавистными оккупантами их тут принимали как родных, знакомили со сценарием будущей кровавой драмы, обещали горы женских и детских трупов, конечно же, при этом сильно преувеличивая. Однако такова сила искусства, что мастерам его вполне хватало и одного покойника в кадре, чтобы благодарный зритель легко мог представить себе гору трупов, пускай в реальной природе и не существующую.

Офицер вошел в салон и скептически окинул взглядом малолетних сограждан, но при этом отнюдь не соплеменников. Конечно же, он понимал, какие кошки должны скрести на душе у того, кому приходится выбирать между верностью стране, в которой родился в качестве национального меньшинства, или своему народу, который как раз с этой страной смертельно враждует. По необходимости для минимального лада с самим же собой и во избежание беспросветных неврозов надо одно из двух окончательно признать для себя чужим.

Впрочем, арабские страны легко избавили своих евреев от подобных душевных мучений, на время войны с Израилем объявив их всех внутренними врагами. Израиль столь же просто и в некотором, пускай и средневековом, отношении гуманно обойтись со своими арабами в силу еврейских политических убеждений нескольких последних столетий позволить себе не мог, и поэтому психологически мучался сам вместе с ними. Во всяком случае, чего-чего, а душевного покоя в данную минуту офицер не испытывал. Не нравилась ему вся эта затея. И что это за будущий мир, если уже сегодня он требует гораздо большего чисто профессионального военного напряжения, чем локальная, а то и, не про нас будь сказано, самая настоящая региональная широкомасштабная война?

Для силового прикрытия мирной культурной акции были задействованы все пять недавно поставленных Соединенными Штатами шагающих вертолетов, по сравнению с которыми сверхсекретные российские танки с более или менее вертикальным взлетом и мягкой для не слишком привередливого бойца посадкой — образцовый пример косности военно-стратегического мышления. В будущей глобальной бойне русские безусловно обречены на поражение, что, впрочем, в отличие от них самих нисколько не смущает их арабских друзей.

Впрочем, кто еще кого кинет. Стойкие эстетические пристрастия — вот истинная слабость России. Если что ее когда и погубит, так это реализм. Крайнее недоумение офицера внешне проявилось легким подергиванием щеки, и он решил не скрывать своих чувств, раз они уже и так себя выдали.

— Скажите, господин инспектор, — обратился он к Моше Раку, — как это можно считать Запад своим заклятым врагом и одновременно гордиться собственными успехами именно на Западе? Ведь по-настоящему в России уважают не тех деятелей искусств, которых признали в Индии или Китае, а тех, кто добился известности в Америке и Европе?

— Причем тут Россия, командир? — вполне здраво начал было инспектор и неожиданно для себя продолжил. — Я и сам не понимаю, как моему двоюродному дяде удалось склонить Сталина принять за основу именно метод социалистического реализма. Ну, почему не метод социалистической безудержной фантазии? Ведь, как ни крути, а хоть к какой-нибудь видимости правдоподобия слово «реализм» все-таки обязывает, не так ли командир? А зачем Сталину понадобилась видимость правдоподобия? Разве она в интересах социализма и русской государственности?

— Вот я и говорю, — согласился офицер. — По-моему, арабы рано или поздно заделают русских, а хорошо ли это для нас?

Оба собеседника глубоко задумались, казалось, начисто позабыв о своих служебных обязанностях.