Ибрагим Хараев - Кровная месть. Чеченская вендетта

После долгих раздумий он всё-таки решил пойти к психологу. Войдя в кабинет, он увидел женщину лет шестидесяти. Руслан внимательно рассматривал её, интуитивно чувствуя, что ей можно довериться.

– Я вас слушаю, молодой человек.

– Доктор, у меня есть одна проблема… – начал Руслан.

– Иначе бы вы не пришли сюда, – сказала она, улыбаясь. – Как вас зовут?

– Руслан.

– Хорошо, расскажите мне всё по порядку.

…Их разговор продолжался более двух часов. Ему хотелось рассказать всё, что он чувствовал, что пережил за эти годы. Иногда Руслан останавливался и спрашивал, не отнимает ли он её время. Она отвечала, что ему нужно всё выговорить, даже если это займёт два дня, а потом она даст свои рекомендации.

– Доктор, я хочу избавиться от этих снов, – сказал Руслан.

Она ответила не сразу, и, когда она заговорила, было заметно, как дрожит её голос:

– Я знаю, что такое потерять сына. У меня был единственный сын, которого я любила, как и вы своего. Он разбился на мотоцикле. Я много лет видела его во снах, и всё это время он был словно жив для меня. Потом эти сны прекратились. Я готова была на всё, лишь бы он снова начал мне сниться. Но этого не произошло. И тогда я поняла, что его больше нет. Если бы вы пришли ко мне и сказали, что сын перестал вам сниться, я бы попыталась вернуть его в ваши сновидения. А сейчас я уверена – ваш сын найдется живым и невредимым.

Руслан упал на колени, обнял её, прижавшись головой к её груди – так, как он прижимался к матери, и неожиданно для себя назвал её мамой.

Выпустить эмоции, всё, что наболело, – всегда было важно. Именно сдерживаемые эмоции чаще всего становились для людей причиной множества проблем. Однако теперь, прижимая к себе Руслана, она вдруг подумала, что становится пациентом сама, почувствовала, что не хочет отпускать этого малознакомого, в общем-то, человека, и хочет продолжать эту игру, так, будто у неё есть сын, а может, когда-нибудь будут и внуки. Будто для неё ещё не всё потеряно…

«Но реальность в том, что всё потеряно», – думала она, механически передвигая карты пасьянса «Косынки», когда Руслан ушёл.

А на следующий день он ей позвонил:

– Простите, – сказал он. – Я просто подумал… Я мог бы чем-нибудь помочь вам по дому?.. Может, отремонтировать что-нибудь?.. Я понимаю, это звучит странно, просто я хочу что-нибудь сделать для вас. Всё что угодно. Просто я не могу забыть тот момент, когда назвал вас «мамой». Мне хочется как-то продлить это ощущение.

Эта просьба явно не входила в перечень обычных врачебных практик Лидии Николаевны.

– Но я не ваша мать… – в замешательстве сказала она.

– У меня большой дом! Хотите, я вас к себе перевезу?..

– Но… я не ваша мать, – она повторила это скорее самой себе, с какой-то упорной обречённостью.

– Да… – повисла тишина. – Вы правы. Простите, что я так набросился на вас… Вы правы.

– Нет-нет, подождите, – спохватилась она вдруг…

Лидия Андреевна редко звонила Руслану, когда он был на работе. Иногда она посылала ему сообщения, спрашивая: «Как ты, сынок?». С радостью готовила ему ужин, и они проводили вечера в долгих застольных беседах.

Как-то у Руслана были назначены важные переговоры с руководителями дочерней нефтяной компании из Сибири, и он попросил секретаршу не беспокоить его в ближайшие три часа. Встреча только началась, когда он получил сообщение от Лидии Андреевны: «Русик, срочно позвони мне». Тон сообщения встревожил его.

Он сразу перезвонил:

– Мам, что случилось? Ты в порядке?

– Сынок, я смотрела передачу американского телевидения, там показывали семью чеченских эмигрантов. Там был мальчик… Руслан, в общем, я успела записать чуть-чуть и отправила тебе на электронную почту. Мне кажется…

В этот момент сердце Руслана учащённо забилось, он почувствовал, что задыхается. Забыв обо всём, он бросился к компьютеру. На видеозаписи он увидел человека, который похитил его самого шестнадцать лет назад. Потом камера показала его сына. Это был Микаил, такой, каким предстал ему во сне прошлой ночью.

Руслан почувствовал, что теряет сознание, а когда открыл глаза, увидел над собой капельницу и суетящихся вокруг медсестер. Он понял, что попал в больницу.

– Сынок… – услышал он голос Лидии Андреевны: – …Прости меня, я хотела…

Руслан не дал ей договорить:

– Мама, это он. Он жив. Остальное не важно. Мой сын, он жив, и я найду его…

Через два дня Руслана выписали из больницы. Вернувшись домой, он, не теряя времени, набрал знакомый номер.