Иосиф Гольман - Ради тебя одной

– Хорошо, – прошептала обалдевшая девушка. Вепрев не протестовал, не мешал шептаться, значит, она подчинится: уж этому-то ее научили.

– Ну что, последний герой, – встретил его улыбкой Прохоров. – Что задумал? Чем нас губить решил? Я уж думал, вы к нам с пушкой или ядом.

Ефим, посаженный на стул против кресла Жабы, взглянул на часы: двадцать три минуты второго. Всей спиной и затылком он остро чувствовал чудовищную дырку ствола «В-94». Но как передвинуться, пока не знал.

– В течение ближайших семи минут я открою карты, – твердо пообещал Береславский. «Похоже, не врет», – забеспокоился Вепрев.

– А вы не боитесь, что вам не удастся прожить эти семь минут? – мягко спросил Анатолий Алексеевич.

– От вас всего можно ожидать, – ответил гость. – Хочу, чтобы вы знали: два человека с разных точек снимали мой вход в это здание. Они же должны увидеть меня выходящим отсюда. – Конечно, он блефовал. Но кто за оставшиеся неполные семь минут проверит? – И еще, – продолжил Ефим, – у меня забрали сотовый телефон. Он у вашего помощника. А мне нужно обязательно позвонить, чтобы успешно закончить беседу с вами.

– Что за звонки? – посуровел Прохоров. – По-моему, вы просто заигрались. Выкладывайте, зачем пришли, или проваливайте отсюда.

– Мне нужен мой телефон, – упрямо стоял на своем Береславский. – Раз приняли меня, так выслушайте до конца. А для этого мне надо позвонить.

«Дать?» – глазами спросил помощник.

– Проверь сотовый, – велел босс. И тут же передумал. – Нет, пусть лучше звонит по этому, – указал Прохоров на свой телефон с корпусом из красного дерева.

«А ведь непобедимый Прохоров тоже его боится!» – вдруг доперло до Вепрева. Что он себе думает, что их накроют, как Дудаева, с авиацией, по телефонному сигналу?

– Могу и по настольному, – согласился Береславский. Страх прошел. Сейчас он уже снова был на сцене, а когда спектакль начался, бояться поздно. К тому же, если у него не получится, погибнут Наталья и Лариска. Этого допустить нельзя. Значит, у него получится. В крайнем случае, он задушит ублюдка руками. Есть высокий шанс, что Вепрев не вмешается сразу.

Береславский набрал номер. Произошло соединение. Но – никто не отвечал! Что за черт? Ефим еще раз набрал номер, проверяя каждую цифру. Длинные гудки текли один за другим, сливаясь в сплошную тоскливую мелодию. Настенные часы показывали 13.27. Отвечай же, черт! Дать команду «огонь!» и отскочить в сторону. Пока эта Жаба выползет из кресла, Серега сумеет выпустить магазин, а то и два! Отвечай же, Велегуров!

– Сдается мне, что вы просто морочите нам голову, – скрипучим голосом произнес Прохоров. – А зря. Если не сдашь Велегурова, – лицо Жабы исказилось гневной гримасой, и он, сам того не заметив, перешел на «ты», – смерть и тебе, и твоему отродью. Уже этой ночью у тебя не будет жены.

– Не торопись, Жаба, – неприятно улыбнулся Ефим. Они на миг стали чем-то похожи – два человека, желающие убивать. – Может быть, ты раньше сдохнешь.

Вепрев, не понимая, стоял у входной двери.

– Возьми его! – как собаке, крикнул ему Прохоров. – Бей его! Гони его отсюда! Сука! Завтра же ликвидируй его! – Он посинел, закашлялся, согнулся. Из полуоткрытого рта на полированную поверхность стола потекли слюни. Помощник подскочил к нему и, развернув кресло, с натугой перетащил тушу босса на кожаный диванчик, стоявший в нескольких метрах левее стола.

Через минуту Прохоров уже пытался сесть, медленно приходя в себя и бросая бешеные взгляды на стоявшего с трубкой в руке Ефима. А в трубке все так же пищали длинные гудки.

– Давай же, черт! – в ярости выкрикнул Ефим. – Отвечай, Велегуров!

И Велегуров ответил.

Когда телефон наконец зазвонил, я отреагировал мгновенно, а именно засунул руку в карман штанов. И – о ужас! – телефон звонил, а достать я его не мог! Он провалился в небольшую дырку и застрял в подкладке. Дырка оказалась достаточной, чтобы пропустить в себя крошечный «Нокиа», но недостаточной, чтобы туда влезла моя ладонь. Я судорожно рылся в кармане, благодаря бога, что предварительно заблокировал клавиатуру и не рисковал отключить звонок. Однако «Нокиа» отключился сам.

Я чуть не спятил. Потом быстро снял брюки и, вывернув карман, выдрал-таки телефон. Оставалось ждать, когда Ефим перезвонит. Если он не перезвонит, то это я его убил. Я чуть не помер, ожидаючи.

Но он перезвонил.

Я нажал на кнопку приема и услышал родимый, совершенно спокойный голос.

– Он левее метра на три-четыре, – сказал Береславский. – И ниже сантиметров на тридцать. Действуй.