Иосиф Гольман - Ради тебя одной

– Я пойду? – еще раз спросил Виталик.

– Иди, – уже суше ответил Дато. Страхи должны быть рациональны, и осторожность не должна переходить в манию преследования.

Виталий поискал глазами метрдотеля и, не обнаружив его, стремительной походкой направился к кухне. Там старого метра тоже не оказалось. Все это телохранителю начинало сильно не нравиться. Он развернулся и почти бегом понесся обратно в зал. Но не добежал: дверь туалетной комнаты внезапно раскрылась, и возникший на пороге усатый официант тремя пальцами легко ударил бегущего Виталия в кадык. Подхватывая тело, по бессильно-яростному взгляду телохранителя официант понял, что разоблачен. Но теперь это уже не имело никакого значения.

Он положил теряющего сознание Виталия на тело абсолютно здорового, но связанного и с залепленным ртом метрдотеля. Старик испуганно смотрел снизу покрасневшими от страха и неудобной позы глазами. Два тела заняли почти полкабинки. Официант изнутри закрыл ее и перемахнул через стенку. Зачем менять методы, доказавшие свою эффективность?

Все было абсолютно тихо.

Праздник тем временем продолжался. Дато, чуть подумав после ухода Виталия, все же вызвал к себе одного из ближнего круга, и уже через полторы минуты за спиной стоял вооруженный человек. Может, Виталий и прав. Береженого бог бережет.

А через пять или, может быть, семь минут за спиной Шерана возник тот самый официант. Дато даже вздрогнул от неожиданности. Однако тут же одернул себя: у официанта, кроме тарелки с горячим супом, в руках не было ничего. А их униформа, состоявшая из черных, в обтяжку, брюк и белой батистовой рубахи, не позволяла спрятать не то что пушку, но даже перочинный нож.

Кстати, ножей не было и на столе юбиляра. Конечно, не из соображений безопасности, а по самой простой причине – Шеран не умел есть вилкой и ножом. В пройденных им университетах этому искусству не обучали. Сейчас, став великим, он не считал себя обязанным следовать не им выдуманным правилам.

«Виталий меня заразил, – подумал Шеран. – Надо уметь расслабляться». Уставших телохранителей, сколь бы профессиональными они ни были, надо менять. Будет всего бояться – пропустит настоящую угрозу.

– Позвольте, – мягко сказал официант, заходя слева от Шерана. Телохранитель чуть отступил. Юбиляр, уже ощущая вкус любимой с детства огненной шурпы, и в самом деле расслабился. Когда-то шурпой его кормила мама. «Ешь шурпу, сынок, – говорила она. – Станешь сильным».

«Мамы нет, – с печалью подумал Шеран. И, уже с гордостью: – Зато ее сын еще долго будет сильным».

Вот здесь Дато Ходжаевич очень ошибся. Не будет преувеличением сказать – смертельно ошибся. Потому что официант, как сжатая пружина, вдруг распрямился, и лицо «прикомандированного» охранника залила горяченная и сильно перченая шурпа. Тарелка полетела на пол, а в освободившейся левой руке официанта оказалась вилка с деревянной ручкой и тремя небольшими широкими зубцами. Ею юбиляр еще недавно ел семгу.

В детстве про вилку даже загадку загадывали: два удара – восемь дырок. Здесь молниеносных ударов было четыре, а дырок – соответственно двенадцать. Из них семь – в сонной артерии Дато Ходжаевича.

Это те, что снаружи. А те, что пробили артерию изнутри, позже сосчитает патологоанатом.

Только тут, преодолевая шок и перебивая шум праздничной толпы, закричал обожженный охранник. Все посмотрели на главу стола. И увидели склоненного вниз юбиляра, с закатившимися глазами, в белой окровавленной рубахе. Из шеи мощными толчками выбивала кровь.

Пронзительно завизжали женщины. Повскакивали с мест мужчины.

А спина убийцы, обтянутая белым батистом, уже исчезала в коридоре. А может, это уже был другой официант, их и в самом деле в этот вечер работало более двадцати человек.

Официант спокойно изъял спрятанный за урной пистолет Виталия и, уже не скрываясь – весь перед рубашки был залит кровью Дато Ходжаевича, – прошел через кухню к запасному выходу. Работники кухни смотрели на него с ужасом и не сделали ни единой попытки остановить вооруженного убийцу.

На ходу он сорвал с себя рубаху, накинул первый попавшийся на вешалке белый халат, хладнокровно сбросил в темном коридоре наспех обтертый пистолет и выскочил через двойную – с тамбуром – дверь во внутренний двор.

– Куда? – спросил его вяло среагировавший охранник.

– В универсам, за угол! Перца не хватило! – испуганно жестикулируя, заверещал «поварешка». – Ух, что сейчас будет!