Ольга Романова - Бутырка. Тюремная тетрадь

Райцентр, состоящий из одной непроходимой лужи с домиками по краям, встретил огромным рекламным щитом на въезде: на фоне горного водопада надпись: «Магазин «Купец» — символ чистоты». Задумалась. Потом, уже на зоне, рассказала мужу о загадочном маркетинговом приеме, ему-то как раз все стало понятно: вокруг райцентра — восемь зон, народ живет бывалый и понимает, что купец — это чифирь второй заварки, то есть в каком-то смысле почти водка. Символ много чего.

Разыскала нотариуса, по виду — тертая такая тетка, в ЖЭКе такие начальствуют, или в БТИ. Отдала ей наличными 2000 рублей, нигде расписываться не надо, показываю бумажки, рассказываю, что нужно. Она изучила, спрашивает: «А вот это имущество в браке было приобретено?» — Ну да, в браке. «А это?» — Это тоже. «То есть проблемы с женой Вы берете на себя?». Хлопаю глазами. Потом соображаю, что нотариус приняла меня за черного риэлтера — фамилии с мужем у нас разные. И за 2000 рублей была готова на все. Когда выяснилось, что я жена, нимало не смутилась.

Доехала до зоны, захожу в то место, где в окошечке размером с две сигаретные пачки принимают передачи и документы для свидания, я про себя называю это место «приемным покоем». Там обычно немного народа, но в этот раз — аншлаг. Помимо обычного контингента — в основном, это жены от 18 до 50, причем малолеток больше, некоторые с детьми приезжают — большая компания местных ребят, приехали навестить двоих своих корешей. Ждать свидания надо долго, местные ребята сбегали за пивом, и очень быстро, часа за два, надрались в хлам — видимо, на старые дрожжи. И начали кадрить всех подряд, весь женский пол, приехавший на свидания к своим мужикам. Кадрят, как умеют, — словарный запас полностью состоит из ласкового такого матерка и междометий. А бабам нравится: огонь в глазах, плечами поводят, кудрями трясут, подначивают — привычно, видимо, принимая ласковый матерок за комплименты. Одну парень приобнял, та гогочет: «Экий ты ухажористый!». Тут же, на лавочке, сидит цыганка с детьми, две девочки лет по пять, семечки лущат, наблюдают, улыбаются, друг друга локоточками подталкивают на самых зажигательных пассажах.

Начала понимать успех Петросяна. Он — вершина эволюции. Недосягаемый светоч разума, мерило вкуса и икона стиля.

Не знаю, чем там у них закончилось, меня позвали заходить на зону. Уже хорошо знакомый охранник говорит: «Вот, пораньше тебя запускаю, нечего там тебе делать». Вытряхнули мы с ним все мои баулы — обыск, дело привычное. Все вскрыли, понюхали, карманы вывернули — все в порядке. Уходя, обернулся: «Извините».

Потом уже на общей кухне встретила девушку из очереди на свидание, самую зажигательную. «Да ты чего, — говорит, — подруга, строгая такая? — Да нет, — говорю, это у меня лицо такое. — Ну и дура». Да кто бы спорил.

Муж пришел. Ну, совсем другое дело: здоровый деревенский цвет лица, улыбается. Зарплату получил. Он заведует библиотекой, ему положена зарплата: за всеми вычетами остается 2400 руб., которые идут ему на счет, и он может на эти деньги покупать что-то в местном магазине. С нового года, говорит, будет почти 3000. Крез.

Рассказывает библиотечные байки. Пришел к нему человек, попросил Псалтырь. Через три дня приносит назад. «Ну что, — спрашивает муж, — понравилось?». Отвечает: «Понравилось. Интересная книга».

Другой попросил многотомник «Свод законов РСФСР», имеется в библиотеке такая макулатура. Муж спросил — зачем? «Да вот, пока сижу, изучу право». «Так они не актуальны уже, законы эти, недействительны». «Почему?». Да потому что такой страны нет уже 20 лет как. Удивился.

А еще муж встретил человека, с которым сидел в первые недели в Бутырке, в камере с убийцами. Человек с подельником ограбил турфирму и завалил двоих. То есть ст. 105, часть 2, от 8 до пожизненного. В итоге человек получил 5 лет, по ст. 158, часть 4, это грабеж, от 5 до 10 лет. Муж спрашивает: как? — Денег дали следователю. — А куда следователь трупы дел? — А следователь написал, что это не наши трупы, что мы пришли в турфирму, а они уже там были, трупы-то, а мы только грабили.

Он скоро выйдет по УДО — встречайте.

На зону пригнали пожарную машину — покрасить. В порядке шефской помощи пожарным, разумеется. Никакого автосервиса на зоне нет, ну и не надо: машину чудесно покрасили в два слоя красной половой краской, и сверху — три слоя паркетного лака. Местные умельцы говорят, что по жизни это будет лучше, чем любая автоэмаль. Ну, лучше — не лучше, другого все равно здесь нет.